Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1
Шрифт:
— Я теперь только его видела, — сказала лисица, — и вот он пошел в сей дом.
Крестьянин, вошед туда, увидел, что осел сидит на судейском стуле, зажмуривши глаза. Он закричал так громко, что судья, как ни был беспристрастен, однако отворил глаза свои.
— Который черт занес тебя сюда? — говорил ему крестьянин.
— Потише, — сказал осел, — ведай, что я судья.
— Мне кажется, — отвечал крестьянин, — что ты здесь зажмурившись дремлешь.
— Не дивись тому, — говорил осел, — правосудие должно быть всегда слепо. Мне о том сказала лисица.
— Я вижу, — говорил крестьянин, - что она умнее тебя, и ты достоин такой шутки.
После того стащил он судью со стула и проводил домой дубиною.
Баснь
БАСНЬ 22. ОБЕЗЬЯНА
Обезьяна, которой досталось в наследство великое имение, начала вести жизнь свою весьма великолепно. Она велела сделать себе богатую карету и, нарядясь как возможно лучше, стала на высоком месте. Другой зверь, который прошел мимо ее и увидев обезьяну в такой позитуре, сказал:
— Все сие служит только к тому, чтоб гнусность ее была тем более от всех примечаема.
Баснь сия доказывает, что в свете находится обезьян таких весьма много, которых глупость не прежде примечается, как разумному свету оказать себя захотят.
БАСНЬ 23. ВЫДРА ЛЕКАРЕМ
Волк некогда занемог лихорадкою. Выдра принялась лечить его, обнадеживая, что чрез несколько дней, конечно, оставит его лихорадка. Волк, услышав сие, охотно начал исполнять по всем рецептам нового лекаря; однако, несмотря на то, спустя один день он умер. Сие было причиною великой ссоры между выдрою и сродственниками умершего волка, которые уличали выдру, что действительно волк умер от ее лекарств. Выдра, напротив того, думала, что обещание свое она совсем исполнила.
— Я в своем слове, — сказала она, — конечно, устояла. Вы видите, что лихорадка его нимало теперь не трясет.
Баснь сия показывает, что таким образом обыкновению вылечивают тяжелые болезни и выдра ответом своим себя оправдала.
БАСНЬ 24. О ДВУХ ОБЕЗЬЯНАХ
Две обезьяны стояли на берегу реки и играли между собою. Сия забава дошла до того, что одна другую столкнула в воду. Та, которая осталась на берегу, старалась как возможно избавить утопающую. Наконец то ей удалось, и она, вытащив ее на берег, сказала:
— Смотри, какой труд имела я избавить тебя от смерти.
— Я б тебя за то благодарила, — ответствовала та, — когда б не ты потрудилась столкнуть меня в воду.
Баснь сия учит, что тот не должен требовать благодарности, кто избавил ближнего от такого несчастия, в которое сам же его ввергнул.
БАСНЬ 25. ОБЕЗЬЯНА НРАВОУЧИТЕЛЕМ
Обезьяна приняла намерение толковать нравоучительную философию и изобличать все пороки, которым подвержены были звери. И как она начала производить предприятие свое в действо, то подошла к ней лисица, которая находилась в числе слушателей.
— Пожалуй, перестань, — сказала она ей, — говорить нравоучение и будь уверена, что это совсем не твое дело.
— Как! — ответствовала обезьяна. — Разве можешь ты сказать, что учение мое несправедливо?
— Оно, может быть, довольно хорошо, — говорила лисица, — но то худо, что учителем обезьяна.
Баснь сия учит, что нет смешнее того, как видишь, что пьяница трезвости научает.
БАСНЬ 26. КОРАБЛЬ В МЕСЯЦЕ
Обезьяна рассказывала о себе, что может видеть в месяце корабль. Сие привело всех зверей и птиц в такое смятение, что они, собравшись в одно место, нетерпеливо ждали восхождения месяца, однако ж никто из них, ниже самый рысь, у которого глаза всех быстрее, не могли видеть ни малейшего знака корабля. Итак, заключили, что корабль состоял только в одном воображении обезьяны, или что хотела она, по своему обыкновению,
Один за другим увидели то, чего нет в натуре, и начали проклинать прежнюю слепоту свою. Крот, который был совсем уже слеп, доказывал, наконец, что не только корабль со всеми мачтами, но и якорь свободно видеть может.
Баснь доказывает, что если почитают кого много разумным, то может тот свободно привлечь других вступаться за свои мнения.
БАСНЬ 27. ОБЕЗЬЯНА И ОСЕЛ
Лев отдал приказ обезьяне и ослу, чтоб они вместе исправили некоторую работу. Всякий старался льву услужить тем по своей возможности, но работа ослова была гораздо хуже обезьяниной, которая, услышав сие, ожидала себе великого награждения, однако лев наградил обоих их равно. Обезьяна жаловалась всем на несправедливость львову, который ей сказал:
— Ты сделала все то, что должно было ожидать от разумной обезьяны, а он сделал более, нежели чего надеяться было можно от глупого осла.
Баснь учит, что кого более натура одарила своими дарованиями, от того больше и требовать должно.
БАСНЬ 28. КОШКА ФИЛОСОФСТВУЕТ
Как кошка опасно занемогла зубами, то определено было с общего согласия, чтоб журавль, который был в лесу лекарем, вырвал у нее зубы. Кошка почувствовала тогда превеликую боль и такое уныние, что вознамерилась оставить свет и ни в чем больше мышей не обижать. Сие услышав, обезьяна, которая прежде была долгое время танцмейстером, но за подагрою отставлена от той должности, пришла посетить кошку; и как кошка рассказала обезьяне о причине перемены своего состояния, то и обезьяна ответствовала ей так:
— Не одна ты оставила светские суеты, я и сама сделала то же, ибо с тех пор, как я больна стала подагрою, никто не видал уже, чтоб я более танцевала.
Баснь доказывает, что большая часть людей не прежде оставляют свет, как уже свет их оставляет.
БАСНЬ 29. ЛИСИЦА И ХАМЕЛЕОН
Лисица встретилась некогда в лесу с хамелеоном, который, знав ее проворство в снискании добычи, начал стараться завести с нею дружбу, на что отвечала лисица:
— Я согласна на твое предложение, только не более как на сутки, ибо ты переменяешься всякий день так, что завтра будешь совсем не таков, как был сегодня. Из сего я заключаю, что сердце твое столько же переменчиво, как и твоя кожа.
Баснь учит, что не можно иметь твердого дружества с непостоянным человеком.
БАСНЬ 30. ЛЕВ, ЗМЕЯ И КРОТ
Как лев почувствовал слабость в своем здоровье, то велел призвать змею, которая почиталася искусною в медицине. Змея употребляла все свое старание по возможности, но то было без успеху, ибо здоровье львово не имело от ее лекарств нималого облегчения. Змея должна была претерпеть за то от прочих зверей великое поношение, но никто не говорил с таким презрением о ее лекарствах, как крот, который хотя совсем не знал этой науки, однако отваживался говорить, что когда б лев посоветовал о своей болезни с ним, то б давно уже выздоровел. Сие лев услышал и, змею тотчас отпустив, определил крота на ее место. Никто не может сказать, какие лекарства употреблял сей последний доктор, но известно только, что лев скоро выздоровел, а крот в такую пришел чрез то славу, что змея на глаза его показаться не смела и довольна была только тем, что тайно о том говорила с своими друзьями.