Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

Шефнер Вадим Сергеевич

«Стремясь в несбыточные дали...»

* * *

Стремясь в несбыточные дали, Весь мир вобрать в себя спеша, По кругу, а не но спирали Растет и движется душа. Путь бытия она проходит, В себе замкнув весь белый свет, И вновь к самой себе приходит — Не на поклон, а на совет.

Последняя радуга

Над зарослями краснотала, Над речкой, на самом виду Осенняя радуга встала, Последняя в этом году. Она небесам подчинила И дальний погост, и село, Дороги, дома и могилы Взяла под цветное крыло. Обид

и невзгод отрицанье, Жар-птица сентябрьского дня, В прозрачную глубь созерцанья Она погрузила меня. Гляжу, как из дальнего детства, Забыв про бытье и житье, — Спешу на нее наглядеться За всех, кто не видит ее.

На палубе

До порта прибытья еще нам с неделю идти, И порт отправленья далек, как забытая песня. Сейчас середина, сейчас сердцевина пути, Конца и начала торжественное равновесье. За черной кормою встает океанский рассвет, И тянет от зыби сырою травою овражной, И солнечный луч, сквозь лиловую тучу продет, Скользит осторожно вдоль палубы чистой и влажной. Как дышится юно на острове этом стальном, И молодо солнце, и вечен простор поднебесья!.. Забудь в океане, что в долгом походе земном Давно и навек ты ушел за черту равновесья.

Утешительный марш

Я отведу твою беду — На этот марш надейся. Его сквозь зубы на ходу Тверди по ходу действий. Пусть чем-то ты не награжден, Обижен и обужен, — Ты мог быть вовсе не рожден, И это было б хуже. Судьбу напрасно не ругай И под незримым флагом Шагай, шагай, шагай, шагай Вперед — пехотным шагом. Иди, иди, иди, иди, Не мучайся обидой, Ты на счастливцев не гляди, Ты сам себе завидуй. Не клянчи счастья, не шакаль, Найди его, добейся, По рытвинам судьбы шагай — Как паровоз по рельсам! Иди при свете и во мгле, Сквозь молнии и тучи! Тебе родиться на Земле Счастливый выпал случай.

«У ангела ангина...»

* * *

У ангела ангина, Он, не жалея сил, Берёг чьего-то сына, Инфекцию схватил. В морозном оформленье За домом тополя, В неясном направленье Вращается Земля. До рая не добраться С попутным ветерком, И негде отлежаться — Летай под потолком. Земная медицина Для ангела темна. Ангина ты, ангина, Чужая сторона!

Элегия после третьей мировой войны

На кладбище, где новых нет могил, Никто теперь над мертвыми не плачет. У входа ангел каменный застыл И смотрит ввысь надменно и незряче. Безлюдье, тишина со всех сторон, Немых оград ржавеющие цепи, — И дряхлый сторож гонит самогон Ночами в старом безымянном склепе. Потом идет, не зная, что к чему, Но чувствуя бессмысленную бодрость, — И кланяются чертики ему, Его преклонный уважая возраст. Он сам себе слуга и господин, Он одинок, все остальные — в нетях. Один, один, единственно — один На кладбище, на всей родной планете. Над ним, как дети, плачут облака, Лежат пред ним безлюдные просторы... Лишь марсиане видят старика В свои сверхдальнозоркие приборы. И говорят: «Там ходит человек. Он в дни войны сумел в живых остаться. Мы подождем. Пусть доживает век. Когда помрет — начнем переселяться. Когда настанет время — в должный час Мы

приземлимся на земной поляне. Ведь неспроста, ведь это ради нас Самих себя угробили земляне».

1970

Строители маяка

От строителей осталась Эта башня маяка. Камня каждого касалась Чья-то верная рука. Созидатели забыты, Не внесли их в письмена, Лица вечной тьмой сокрыты, Неизвестны имена. Но над морем держит факел, Охраняя корабли, Башня, как рука во мраке, Выросшая из земли.

Колос

Налившийся колос, ты должен склониться. Ты к солнцу тянулся из всей своей силы, Но время склониться, пора поклониться Земле, что тебя родила и взрастила. Ты в землю был послан людскою десницей, Сквозь почву росток твой неспешно и тайно Всплывал — чтобы к жизни вернуться сторицей, К руке человека, к серпам и комбайнам. Пустые колосья, как башни гордыни, Пусть тянутся к небу, где звезды и птицы, — В высоком смирении должен ты ныне К земле, к животворной могиле склониться. Пред этим таинственным миром склониться, Где осень развесила тонкую дымку, Где нет меж грядущим и прошлым границы, Где смерть и бессмертие ходят в обнимку.

Шагая по набережной

Ведется ввоз и вывоз Уже не первый год. Огромный город вырос И все еще растет. Вздымает конь копыта Над невской мостовой, Над сутолокой быта, Над явью деловой. Вступало в город море За каменный порог, Вступало в город горе — Но враг войти не смог. Мы с Питером бывали В достатке и нужде, В почете и в опале, В веселье и в беде. На суше и на море, Пройдя огонь и дым, Немало мы викторий Отпраздновали с ним. И все творится чудо, И нам хватает сил, И конь еще покуда Копыт не опустил.

«Петровская хватка...»

* * *

Петровская хватка, Петровская кладка, А Питер-то строить, Ох, было не сладко. Но то, что такою Ценой достается, — Не продается, Внаймы не сдается.

«Вселенной радость и беда...»

* * *

Вселенной радость и беда, Частица мыслящей материи, Оплачиваю я всегда Находки — горькими потерями. И, собственный теряя след, Теряя голову от робости, В слепые скатываюсь пропасти И вновь карабкаюсь на свет. Но хоть тропинка нелегка, Хоть крутится и извивается — Порой с нее издалека День завтрашний приоткрывается. Пусть мне там жить не суждено — Гляжу, гляжу, гляжу в грядущее. Так странник, к пиру не допущенный, Все видит с улицы в окно.

Книга обид

Есть у каждого тайная книга обид, Начинаются записи с юности ранней; Даже самый удачливый не избежит Неудач, несвершенных надежд и желаний. Эту книгу пред другом раскрыть не спеши, Не листай пред врагом этой книги страницы, — В тишине, в несгораемом сейфе души Пусть она до скончания века хранится. Будет много распутий, дорог и тревог, На виски твои ляжет нетающий иней, — И поймешь, научившись читать между строк, Что один только ты в своих бедах повинен.