Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Вечерний звон
Шрифт:
Листрат хотел было сказать ей кое-что насчет выбивания дури, но сдержался.
— Ты не ответил нам, — Стукачев мрачно посмотрел на Листрата. — Что ты намерен делать?
«Да! Что делать?» — Листрат был в темном лесу, в более темном, чем тот, который окружал его ночью. Страшный, черный лес и, куда ни ткнись, непролазная чащоба, звериные тропы, охотники с ружьями… Уйти? Куда? Продираться сквозь лес? А дальше? В чистом поле он будет на примете, как одинокий колос, оставшийся после жатвы.
— Мне теперича
Волосов кивнул.
— Он тертый калач. Сказал — ручаюсь, стало быть, ручаюсь. И дурь выбьем.
Листрат покорно склонил голову.
— Значит, с нами? — Стукачев глядел на него в упор.
— С нами.
— Молодец! — С восхищением воскликнула Сашенька. Ей очень хотелось, чтобы Листрат остался с «братьями». — Из тебя выйдет боевой товарищ. — Помолчав, она добавила: — Ты встретишь здесь еще одного своего знакомого — Николая Челухова. Знаешь его?
— Еще бы! — с усмешкой отозвался Листрат.
— Петр, так что же решим? — обратилась Сашенька к Стукачеву: тот снова уткнулся в книжку.
— Пусть остается. Проверить на деле, а потом решить окончательно. Черный займется им.
Листрата покоробили эти слова. Но — молчок… Коготок увяз — птичке конец.
— Мы тебя испробуем, — двусмысленно сказала Сашенька. — Теперь скажи, где Таня и Ольга Михайловна?
Таню и Ольгу Михайловну Листрат видел давно; кроме того, он вспомнил наказ Воронина — не болтать лишку.
— Не знаю, — произнес он угрюмо. — Чего не знаю, того не знаю.
— Я слышала, — растягивая слова и кокетничая о Листратом, снова заговорила Сашенька, — что этот мерзавец Улусов все-таки содрал с вашего села дань?
— Двадцать тысяч.
— Подлец! — стиснув зубы, проговорила Сашенька. — Этому тоже голову напрочь!
— Однако, — сказал Листрат, — соловья баснями не кормят. Раз уж я ваш, то и харчи ваши. Я за три дня краюху хлеба съел.
— О, какая я недогадливая! — заспешила Сашенька. — Прости, Листрат, заболталась, забыла, что ты голоден! — Исподлобья она кинула на него ищущий взгляд. Притаенная радость снова затрепетала в полузакрытых глазах около заячьей губки и ноздрей.
Листрат, смекнув, в чем дело, озорно повел бровью.
Сашенька налила Листрату крепкого чаю, отрезала хлеба и накрошила на деревянное блюдо ветчины.
«Эка ухаживает! — со злостью подумалось Волосову. — Ну, баба! Враз сцапала парня!» Он с завистью наблюдал, как Сашенька увивалась вокруг Листрата, угощая его.
К костру подошел еще один, заспанный и вялый, в студенческой тужурке, небрежно накинутой на плечи.
— Лаптев, — окликнула его Сашенька, — здесь ваш односельчанин.
— А-а! —
Сашенька налила Николаю чаю и наложила еды.
— Не сожгли еще его мужики? А надо было бы! — Николай сел к костру.
— Ничего, — рассмеялся Волосов, — мы с Васькой здорово растрясли его мошну! Будет помнить «братьев»! Трус он у тебя, Лаптев, несусветный.
— В сынка пошел! — с ненавистью добавил Листрат. Он не любил белобрысого Николая и не раз бил его за ябеды и угрозы пожаловаться отцу.
Сашенька многозначительно подмигнула Волосову. Тот встал.
— Пойдем, Листрат, — сказал он. — Поспать тебе надо.
«Сейчас секреты начнут разводить!» — подумал Листрат. Костя повел его к пещере. По дороге Листрат спросил Волосова, что тут делает Николай.
— Он большая шишка в партии. — Волосов скривил губы. — В центре заседает. К нам вроде инспектором приехал. Надоел всем барским видом. Ему хорошо! Пожил бы он в лесу, не то бы запел. Инспектор! — уже совсем зло добавил он.
В пещере, где жили рядовые члены боевой организации, никого не оказалось: кто сидел или спал у костра, кто бродил по лесу и удил рыбу в лесном озере.
Листрат заснул быстро. Он не слышал, как входили и выходили люди, разговаривали, смеялись и переругивались. Проспал он весь день и ночь.
Затем настали дни испытаний.
Вожди занимались теориями и выдумыванием фантастических планов, а остальные боялись выходить из лесу, и, если бы не голод, вряд ли какая-нибудь сила вытащила их отсюда. В округе знали, что в лесу скрывается опасная шайка.
Скоро Листрат понял, что все боевики боятся своих вожаков, боятся мужиков, а того больше — экспедиции правительственных войск. Все с часу на час ждали солдат.
Ночами боевики ходили в соседние деревни, где у них были верные люди из молодых мужиков, они снабжали «братьев» харчами. Если таких в селе не оказывалось, боевики шарили по погребам и чуланам, свертывали головы курам, обыскивали нашесты.
Волосов высокопарно называл воровские налеты «экспроприацией», Листрат проще и вернее — грабиловкой. Волосов свирепел от грубых и резких слов Листрата.
Дело не раз доходило до драк — идейных теоретически и кровопролитных по существу.
Дня через четыре Листрат заметил исчезновение двух самых отчаянных грабителей. Волосов доверительно сообщил, что эти двое посланы в Борисоглебск убивать губернатора. Листрат ужаснулся. «Тикать, — решил он, — тикать, иначе петля! Ежели убьют губернатора — тотчас нагрянут солдаты, оцепят лес, шайке и мне конец».