Собрание сочинений в 4 томах. Том 1
Шрифт:
Такэда. Я желаю оставить эту тему. Вы помните мое заявление?
Черкасов. Я слышал и хорошо помню все, что сказал мне майор, но будет так: японцы напишут и распишутся, что они потеряли на чужой земле одиннадцать солдат, и получат их трупы в обмен на одного убитого ими нашего бойца.
Такэда. Вы не делаете никаких уступок?
Черкасов. Никаких.
Такэда. Вы отвечаете за свои слова?
Черкасов. Отвечаю.
Такэда.
Черкасов. Кого вы пугаете, майор? Припомните, сколько раз вы нас хотели напугать? Скажите прямо: что вас больше интересует — трупы солдат или сопка Серебряная?
Такэда. Интересы великих держав недоступны понятиям молодого лейтенанта.
Черкасов. Любой боец на моей заставе знает ваши интересы, господин Такэда.
Такэда(любезно). Очень рад был познакомиться с вами, господин лейтенант! До свиданья!
Черкасов. Счастливого пути!
Такэда(улыбка, любезность). Буду неимоверно счастлив встретиться с вами в другой обстановке… где язык заменит оружие!
Черкасов. Буду так же рад осчастливить вас, майор!
Отдали честь друг другу и разошлись.
Картина вторая
Декорация первой картины — подножие сопки Серебряной. Солнечный день под вечер. Мансуров и Солонкин просматривают границу.
Мансуров. На заставе веселый день: лейтенант с бойцами из госпиталя вернулся, а у меня душа болит.
Солонкин. Почему болит?
Мансуров. Долгий сам будет козла жарить. Лучше бы он мое сердце жарил.
Солонкин. Не плачь, скоро на заставу пойдем. Долгому-то боевой орден будет!
Мансуров. А тебе, думаешь, не будет? И тебе будет!
Солонкин. Этого мы не можем знать!
Мансуров. Если знать не можем, зачем говорить?
Солонкин. Считай, месяц прошел, как я с Кульковым так же вот служил на Серебряной… Эх ты, Васятка!.. Василий… Горячий человек был! Замучили человека. Точно в воду глядел, всегда ведь говорил — живым в руки японцам не сдамся!
Мансуров. А разве он сдался? Нет, Кульков не сдался. За то и пытали, что он им не сдался.
Солонкин. Мансуров, машины едут.
Мансуров. Давно вижу.
Солонкин. На самую границу хлещут… Что-то японцы сделались отчаянными! То есть агрессивными, так сказать.
Мансуров(не
Солонкин. Где он?
Мансуров. Через ручей старика перетаскивает. Смотри, как он быстро крутится перед стариком! Неужели начальника дивизии на границу привезли? (Включает телефон, смотрит.) Жить не дает им сопка Серебряная. Хорошая сопка! На ней можно большие дела делать. (В телефон.) Застава! Слушаете?.. (Смотрит на часы.) Семнадцать тридцать семь. Старший наряда Мансуров. Высота Серебряная. На четырех автомобилях против нашей высоты высадилось пятнадцать японских офицеров.
Солонкин (вдруг). Со стороны горы Нянь-Шань [119] появился самолет!
Мансуров. Воздух! Двухместный самолет взял курс на нашу территорию… Разведчик, товарищ лейтенант!.. Слушаюсь, жду. (Солонкину.) Заставу подымают по тревоге. (В телефон.) Я, товарищ начальник!.. Самолет летит вдоль границы, высота метров четыреста. Офицеры смотрят в бинокль на нашу сопку. Наш левофланговый наряд обстреливает самолет. Полагаю, разведчик нарушил границу!
119
Нянь-Шань — горный хребет, расположенный в северо-западной части Китая.
Солонкин. Майор Такэда развернул карту перед пожилым офицером.
Мансуров. Разведчик набирает высоту, пошел в Маньчжурию. Здесь мы узнали майора Такэду. Плотный, невысокого роста, все время подпрыгивает. Они карту смотрят. С ним седой человек… Нет, худой. Наверно, самый старший!.. Минуту, товарищ начальник! (Смотрит.) Офицеры садятся в машины. Такэда сел вместе со старым японцем. Машина скрывается за холмами. Вышли на дорогу… Ушли. Больше на границе никого нет, товарищ начальник! (Выключился. Солонкину.) Делай выводы!
Солонкин. А ты сам не понимаешь?..
Картина третья
Декорация первой картины второго действия — двор перед домом заставы. Вечер. Все убрано, как это было перед тревогой.
Черкасов, Бахметьев, старшина, Долгий, Таня, Софья. Все обступают Черкасова.