Собрание сочинений в 4 томах. Том 3
Шрифт:
Короче, я вел себя назойливо и глупо.
У меня появились долги. Они росли в геометрической прогрессии. К ноябрю они достигли восьмидесяти рублей — цифры, по тем временам чудовищной.
Я узнал, что такое ломбард, с его квитанциями, очередями, атмосферой печали и бедности.
Пока Ася была рядом, я мог не думать об этом. Стоило нам проститься, и мысль о долгах наплывала, как туча.
Я просыпался с ощущением беды. Часами не мог заставить себя одеться. Всерьез планировал ограбление ювелирного
Я убедился, что любая мысль влюбленного бедняка — преступна.
К тому времени моя академическая успеваемость заметно снизилась. Ася же и раньше была неуспевающей. В деканате заговорили про наш моральный облик.
Я заметил — когда человек влюблен и у него долги, то предметом разговоров становится его моральный облик.
Короче, все было ужасно.
Однажды я бродил по городу в поисках шести рублей. Мне необходимо было выкупить зимнее пальто из ломбарда. И я повстречал Фреда Колесникова.
Фред курил, облокотясь на латунный поручень Елисеевского магазина. Я знал, что он фарцовщик. Когда-то нас познакомила Ася.
Это был высокий парень лет двадцати трех с нездоровым оттенком кожи. Разговаривая, он нервно приглаживал волосы.
Я, не раздумывая, подошел:
— Нельзя ли попросить у вас до завтра шесть рублей?
Занимая деньги, я всегда сохранял немного развязный тон, чтобы людям проще было мне отказать.
— Элементарно, — сказал Фред, доставая небольшой квадратный бумажник.
Мне стало жаль, что я не попросил больше.
— Возьмите больше, — сказал Фред.
Но я, как дурак, запротестовал.
Фред посмотрел на меня с любопытством.
— Давайте пообедаем, — сказал он. — Хочу вас угостить.
Он держался просто и естественно. Я всегда завидовал тем, кому это удается.
Мы прошли три квартала до ресторана «Чайка». В зале было пустынно. Официанты курили за одним из боковых столиков.
Окна были распахнуты. Занавески покачивались от ветра.
Мы решили пройти в дальний угол. Но тут Фреда остановил юноша в серебристой дакроновой куртке. Состоялся несколько загадочный разговор:
— Приветствую вас.
— Мое почтение, — ответил Фред.
— Ну как?
— Да ничего.
Юноша разочарованно приподнял брови:
— Совсем ничего?
— Абсолютно.
— Я же вас просил.
— Мне очень жаль.
— Но я могу рассчитывать?
— Бесспорно.
— Хорошо бы в течение недели.
— Постараюсь.
— Как насчет гарантий?
— Гарантий быть не может. Но я постараюсь.
— Это будет — фирма?
— Естественно.
— Так что — звоните.
— Непременно.
— Вы помните мой номер телефона?
— К сожалению, нет.
— Запишите, пожалуйста.
— С удовольствием.
— Хоть это и не телефонный разговор.
— Согласен.
— Может
— Охотно.
— Помните адрес?
— Боюсь, что нет…
И так далее.
Мы прошли в дальний угол. На скатерти выделялись четкие линии от утюга. Скатерть была шершавая.
Фред сказал:
— Обратите внимание на этого фрайера. Год назад он заказал мне партию дельбанов с крестом…
Я перебил его:
— Что такое — дельбаны с крестом?
— Часы, — ответил Фред, — неважно… Я раз десять приносил ему товар — не берет. Каждый раз придумывает новые отговорки. Короче, так и не подписался. Я все думал — что за номера? И вдруг уяснил, что он не хочет ПОКУПАТЬ мои дельбаны с крестом. Он хочет чувствовать себя бизнесменом, которому нужна партия фирменного товара. Хочет без конца задавать мне вопрос: «Как то, о чем я просил?»…
Официантка приняла заказ. Мы закурили, и я поинтересовался:
— А вас не могут посадить?
Фред подумал и спокойно ответил:
— Не исключено. Свои же и продадут, — добавил он без злости.
— Так, может, завязать?
Фред нахмурился:
— Когда-то я работал экспедитором. Жил на девяносто рублей в месяц…
Тут он неожиданно приподнялся и воскликнул:
— Это — уродливый цирковой номер!
— Тюрьма не лучше.
— А что делать? Способностей у меня нет. Уродоваться за девяносто рублей я не согласен… Ну, хорошо, съем я в жизни две тысячи котлет. Изношу двадцать пять темно-серых костюмов. Перелистаю семьсот номеров журнала «Огонек». И все? И сдохну, не поцарапав земной коры?.. Уж лучше жить минуту, но по-человечески!..
Тут нам принесли еду и выпивку.
Мой новый друг продолжал философствовать:
— До нашего рождения — бездна. И после нашей смерти — бездна. Наша жизнь — лишь песчинка в равнодушном океане бесконечности. Так попытаемся хотя бы данный миг не омрачать унынием и скукой! Попытаемся оставить царапину на земной коре. А лямку пусть тянет человеческий середняк. Все равно он не совершает подвигов. И даже не совершает преступлений…
Я чуть не крикнул Фреду: «Так совершали бы подвиги!». Но сдержался. Все-таки я пил за его счет.
Мы просидели в ресторане около часа. Потом я сказал:
— Надо идти. Ломбард закрывается.
И тогда Фред Колесников сделал мне предложение:
— Хотите в долю? Я работаю осторожно, валюту и золото не беру. Поправите финансовые дела, а там можно и соскочить. Короче, подписывайтесь… Сейчас мы выпьем, а завтра поговорим…
Назавтра я думал, что мой приятель обманет. Но Фред всего лишь опоздал. Мы встретились около бездействующего фонтана перед гостиницей «Астория». Потом отошли в кусты. Фред сказал: