Собрание сочинений в десяти томах. Том 9
Шрифт:
Алексей. Никогда я не привыкну… Напрасно меня из Москвы привезли… Нарочно меня – мучить привезли… Проклятые, проклятые…
Входит Меншиков, разгоряченный, в руке окровавленная шпага.
Меншиков. Видел… Изрубили к черту весь отряд. Сорок два шведа… Троих сам с седла снял. (Вытирает шпагу о полу кафтана, бросает в ножны.)
Шереметев. Ну, что ж, славно потешился, Александр Данилович. Ратная потеха – мужам утеха.
Меншиков.
Алексей. Ну тебя к черту, дурак ты, Меншиков.
Меншиков(хохочет). Привыкать надо к таким делам. А ну, как Петр Алексеевич спросит, не пужался ли ты шведов, ядрам не кланялся ли? Что ему ответить?
Алексей(с ненавистью). Время будет – об этих словах пожалеешь, Меншиков.
Меншиков. Ну? Неужто?
Шереметев. Не цепляйся ты к нему, Александр Данилович. Царевич молод, от дворцовой неги взят в поход, а ты, гляди, какой боров.
Алексей. Я пойду лучше. (Идет к двери.)
Шереметев. Проводи его, возьми фонарь в сенях.
Меншиков. Надоел он мне хуже горькой редьки.
Меншиков и Алексей уходят.
Фон Липпе. Господин фельдмаршал задал весьма серьезный вопрос… Что нам делать?.. Гм… Сразу я не могу ответить. Я должен хорошо подумать ка сытый желудок.
За печкой вздохнули, Шереметев обернулся, кашлянул.
Шереметев. Что ж… Поди, поди, генерал, подкрепись, потолкуем после ужина.
Фон Липпе. Военная наука говорит: никогда не решай поспешно. Торопливость и голодный желудок – худший враг человеку. (Уходит.)
Шереметев. Навязали нам, прости господи, немца, слушать его, – до сих пор бы под Новгородом стояли, все думали…
За печкой опять вздохнули.
(Забеспокоился, взял со стола письмо, опять покосился на печку.) Ты вот что, Ягужинский, возьми-ка письмо, перебели, нынче же государю послать… Поди, поди к себе…
Ягужинский. Разреши, господин фельдмаршал, – не человек ли за печкой?
Шереметев. Кошка, кошка за печью. Поди, поди… (Дает ему шляпу, толкает к двери.)
Ягужинский уходит. Шереметев идет к печке. Из-за нее выходит Екатерина.
Здравствуй.
Екатерина(делает книксен). Гутен таг… [71]
Шереметев. Зовут как?
Екатерина. Элене – Катерина…
Шереметев. Хорошо зовут… Ну, Катерина, садись, не бойся, не обижу.
Екатерина. Спасибо.
Шереметев. В плен тебя взяли? Ай-ай… Бывает, бывает.
Екатерина. Нет, служанка… В услужении была у пастора Эрнеста Глюка.
71
Добрый день (нем. Guten Tag).
Шереметев. Служанка? Очень хорошо. Стирать умеешь?
Екатерина. Стирать умею. Наваристые щи умею варить.
Шереметев. Весьма хорошо. А мне, видишь ты, в походе без женщины трудновато, и холодно, и голодно, нет тебе рубашки постирать… Да то, да се… Ну, что же ты – девица?
Екатерина(заплакала). Нет уже.
Шереметев. Очень хорошо… Значит, замужем?
Екатерина. За королевский кирасир [72] Иоганн Раббе.
72
Кирасир – латник, воин тяжелой конницы; кираса – латы из двух половинок: нагрудной и наспинной.
Шереметев. Убит, чай?
Екатерина. Не знаю. Как вашим войскам ворваться в Мариенбург, – Иоганн бросился в озеро и поплыл.
Шереметев. Утонул… Плакать, Екатерина, не надо… Ты молодая, красивая… Погоди немного, по первопутку пошлю солдата в Новгород, привезут тебе платье шелковое, пестрое, шубенку лисью… Есть хочешь?
Екатерина. Очень.
Шереметев(хлопотливо сдергивает полотенце с того, что стоит на столе). Ах, батюшки, а есть-то и нечего… Тебе бы, чай, пряничков медовых хотелось?.. Вот мясо да хлеб черствый… Вино пьешь?
Екатерина. Не знаю. (Быстро ест.)
Шереметев. Значит, пьешь.
Екатерина. Значит, пьешь.
Шереметев. Ишь ты, какая голодная… Покушай, выпей, обойдись… Мы хорошо заживем… Я ведь еще ничего себе?
Екатерина. Ничего себе…
Шереметев. Меня бабенки любят… Бранить или побить – я это никогда… Само собой, и ты со мной поласковей…
Екатерина. Как вас величать?
Шереметев. Борис Петрович.
Екатерина. Выпейте со мной, Борис Петрович.
Шереметев(наливает). Здравствуй, Катерина.
Екатерина. Здравствуйте, Борис Петрович… Садитесь поближе уж.
Шереметев. Ишь ты какая, черноглазая…
Входит М е н ш и к о в.
Меншиков. Отвел… На печку уложил… Чистый волчонок…
Шереметев. Да господь с тобой, Александр Данилович, ты бы пошел к себе, поужинал, опосля потолкуем.