Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. Подводное солнце

Казанцев Александр Петрович

Он начал сам:

– Большое дело, Сима, задумал. Машина свернула к порту.

– Ну, ну! – Серафима Ивановна локтем подтолкнула мужа, чуть наклоняя к нему голову, чтобы лучше слышать.

– Помнишь мой провал с гипотезой «о незаконных пустынях»?

Серафима Ивановна вздохнул?..

– Алеша письмо мне прислал… Ему сказали, что решать проблему изменения климата зоны пустынь и Арктики надо комплексно.

Слева, за фасадами домов, за зеленью парков поднимались мачты морских кораблей, казавшихся здесь, в Москве, огромными.

– Вот видишь, – указал Карцев, –

ледокольный корабль. Каков красавец!

Виднелись только мачты и труба корабля, но Серафима Ивановна кивнула, соглашаясь, что это действительно красавец.

Карцев продолжал негромко, словно его не прерывали:

– Пойдет он отсюда по Волге, через Каспий, поднимется вверх по Новому Енисею. Пройдет через Аральское море, выйдет через Тургайский канал в Старый Енисей и спустится в Карское море.

– Мол Алешин вспомнил?

– Да, Алешу вспоминаю, потому что он как бы мой соавтор, только об этом и не подозревает.

– Как же это он соавтором стал?

– Дело в полынье, которая должна появиться южнее Алешиного мола.

Серафима Ивановна заметила, как оживился Сергей Леонидович.

– Полынья протянется вдоль берегов Сибири на четыре тысячи километров, – говорил Карцев. – Над ней зимой будут туманы. И это замечательно.

– Что тут замечательного? Плавать как?

– Плавать в тумане с помощью радиолокаторов легко. На экране все видно. Замечательно то, что воздух над полыньей будет теплее. Он поднимется вверх, а с севера и с юга полыньи на его место устремятся более холодные массы воздуха. Они столкнутся и получат общее движение в направлении вращения Земли, с запада на восток. Вдоль полыньи всю зиму будут дуть устойчивые ветры, нечто вроде искусственно созданных пассатов. Понимаешь, от Новой Земли и до Берингова пролива.

– Грандиозно!.. И что же?

– Слушай, Сима! Раз в атмосфере появится движение воздуха вдоль полыньи на севере, то на юге – я подсчитал, где именно – появится встречное движение воздуха.

– И где же это будет? – Серафима Ивановна остановила машину.

– Севернее Гималайской горной гряды, то есть над зоной пустынь, – торжественно сказал Карцев и откинулся на спинку сиденья.

– И что же? – осторожно спросила Серафима Ивановна.

– Не поняла? – Карцев улыбнулся и продолжал, по-прежнему не возвышая голоса: – Эти два потока замкнутся, Сима. Замкнутся, образовав гигантское «Кольцо ветров». И это «Кольцо ветров» без всякой затраты энергии вынесет в Арктику нагретые в пустынях массы воздуха, а из Арктики принесет в пустыни Азии, которые нечем оросить, в голодные степи, в наши восточные неорошенные пустыни – принесет туда массы прохладного воздуха, напоенного арктической влагой!

– Да что ты! – едва не всплеснула руками Серафима Ивановна.

– И в пустынях начнут выпадать дожди! Потекут реки, найдут свои старые, забытые русла и превратят весь тот край в сад, Сима. И не понадобится никаких новых ирригационных сооружений. Все получится само собой.

Сергей Леонидович вынул платок и вытер лоб.

– Ну, знаешь, Сергей Леонидович, действительно чугунным человеком надо быть, чтобы про такое дело молчать, мне ни слова

не сказать! – И Серафима Ивановна резким движением выключила зажигание.

– Правда, грандиозно? – спросил Карцев, и вопрос его прозвучал по-смешному робко.

– Ну вот что, – Серафима Ивановна внезапно затормозила. Шедшая сзади автомашина с шумом пронеслась слева. – За такую идею… – Она резким движением притянула обеими руками к себе седую голову Сергея Леонидовича и поцеловала его.

Двое пешеходов изумленно переглянулись. Странно было видеть целующихся в машине стариков.

Неожиданно в машине послышались настойчивые сигналы.

В панель был встроен небольшой радиотелефон, соединенный с магнитофоном.

Сергей Леонидович протянул руку, взял трубку:

– Что? Радиограмма с гидромонитора? Очень прошу, передайте по телефону.

Он нажал клавишу «запись» и положил трубку на рычаг. Счетчик ленты пришел в движение, отщелкивая сантиметры, и через некоторое время снова замер, показывая, что запись закончена.

Карцев, вернув ленту в исходное положение, включил динамик. Машину заполнил ровный и бесстрастный голос дежурного оператора:

«Как известно, льды вскрылись не южнее, а севернее мола. Отвергаю требование уничтожения мола. Крепко стою на том, что он оправдает себя, если даже полынья не вскроется…»

Старики Карцевы переглянулись… «Полынья не вскроется? А ведь „Кольцо ветров“ основывается на предположении, что полынья существует вдоль всего сибирского побережья!»

«…лед в отгороженной части моря, защищенной от паковых льдов, будет тонким, проходимым для ледоколов и летом и зимой. Хочу, чтобы вы не потеряли веры в своего сына. Не отступлю. Крепко обнимаю, ваш Леша».

Старики долго молчали.

– Кажется, настоящий человек получился, – сказал наконец Сергей Леонидович.

– Да, не сдается. Но только не о том мечтал.

– Он не о том мечтал, а я не на то рассчитывал.

– Да, правда, Сергуня, – печально сказала Серафима Ивановна. – Заворожил ты меня. Мне уже показалось, что и полынья вскрывалась, и «Кольцо ветров» появилось…

Старенький автомобиль тронулся с места.

Больше супруги Карцевы, погруженные в глубокие невеселые думы, не разговаривали. Только, остановившись, Серафима Ивановна сказала мужу растроганным голосом:

– Ну, Сергуня… сердце мое с тобой будет. – Она вынула платок и вытерла уголки глаз. – Если сердцу этому беспокойному верить, то…

– То? – выжидательно спросил Сергей Леонидович.

– Будто в ледовую разведку оно у меня ходило и больше летчика Росова увидело.

Сергей Леонидович благодарно улыбнулся.

– Машину напротив дома поставлю. Ждать буду. Не вздумай в метро отправиться. Я ведь знаю. Забудешь про меня.

– Не забуду, – очень серьезно сказал Карцев и пожал большую сильную руку жены выше локтя.

Через десять минут он вошел в приемную.

– Совещание океанологов у товарища Волкова несколько затянулось, – встретил его секретарь. – Николай Николаевич просит извинить его и, если вы найдете это возможным, подождать несколько минут.