Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. Подводное солнце
Шрифт:
У ног она заметила Гексу. Собака нашла свою хозяйку, угадала ее тревогу. Коснувшись рукой мохнатой шерсти, Галя стала смотреть вниз, на волны. Их гребни казались покрытыми снегом, скаты были рябыми, походили на выщербленный мрамор.
Ни одной льдины не было видно. Все они давно ушли на юг.
Снег запорошил капитанский мостик. Ветер сметал снежный слой, но мостик белел снова. Галя ощутила глухой удар, словно ледокол налетел на препятствие Корпус корабля содрогнулся. Гекса тихо зарычала.
– Право руля, –
Испуганная этим, Галя проследила за его взглядом и увидела осколки разбитой льдины, скользившие вдоль борта А впереди перед ледоколом плыли еще льдины… Одна… другая, много льдин!..
Корабль ударял их носом. Они ныряли под воду, переворачивались, показывая острые углы.
– Айсберг! – крикнула Галя, не веря своим глазам. Действительно, впереди, над льдинами, возвышалась ледяная гора с зеленоватым отвесным срезом и снежной верхушкой. На самом ее гребне Галя различила покосившуюся ажурную мачту со все еще вертящимися крыльями.
– Ледяной мол?!
Это был кусок ледяного мола, разбитый, отломанный, всплывший…
Галя закрыла глаза рукой. Она ощутила легкую тошноту, как во время приступа морской болезни. Все было ясно. Мол был прорван.
– Право на борт! Вперед, до полного! – командовал Федор, уклоняясь от встречи с обломком мола.
Федор вел корабль в прорыв, чтобы увидеть размеры катастрофы.
Впереди и вокруг корабля все забелело.
Льдины выскакивали из тумана. Судно содрогалось от ударов.
Появился Ходов, тяжело дышащий, в расстегнутом пальто.
– Паковые льды, – указал ему Федор на море. – Еще осенью у ледяных островов встали. Теперь прорвались. Хотел подойти к молу… вернее, к тому месту, где он, был. Не одолеть. Отступаю.
– Не отступать! – крикнул Ходов. – Не отступай, Федя, голубчик, – добавил он.
Галя и Федор удивленно посмотрели на него. Ходов понял их вопрос.
– Идти надо в прорыв… искать, – говорил он, задыхаясь. – Не только радиосвязи нет. Катера нет…
– Как нет? – прошептала Галя. Ходов помедлил.
– Радиолокаторы не обнаруживают катера. А ведь Алеша там… Алеша… и другие: Денисюк, Петров, Омулев…
Галя вцепилась руками в реллинги. Она смотрела вокруг широко открытыми глазами. Льды в отгороженном море, ветряк на айсберге… Василий Васильевич, который называет Алексея Алешей… Она смотрела на Ходова, и верхняя ее губа вздрагивала, словно Галя хотела что-то сказать и не могла.
А Ходов, подойдя к ней близко и глядя куда-то в сторону, через ее плечо, говорил:
– Сын у меня погиб. Таким, как Алеша, мог быть. Я потому и к Алеше как к сыну относился. А я давно, Галенька, заметил, что вы его любите…
Эти простые задушевные слова в устах сухого, черствого Ходова ошеломили Галю. Она плакала, сама не замечая
– Вперед, до полного! – скомандовал Федор. – Радиолокаторам продолжать поиски. Соседним ледоколам идти на сближение со мной. – Он держал перед собой трубку микрофона. – Дать вызов береговой авиации. Сообщить Росову, он в ледовой разведке над полыньей.
– Мол прорвало. Мы начнем его снова. Мол будет построен, – успокаивал Ходов Галю, отлично понимая, что она, как и он, думает сейчас не о моле.
Мимо ледокола проплывал айсберг, на снежном скате которого виднелись поваленные ребристые стены радиаторов.
Галя не могла больше смотреть на море. Она отвернулась.
Глава восьмая. На льдине
Плотная мгла окутывала море. Ветер гнал тяжелую массу тумана над гребнями волн, смешивая со снегом, но рассеять не мог.
Льдину вскидывало на пенные хребты и бросало в седловины меж волн. Огромная вначале, она вскоре разломилась, подтачиваемая водой со всех сторон.
На льдине стояли четыре человека. Ветер силился сбросить их в воду, волны пытались вырвать льдину у них из-под ног, но люди, наклонившись против ветра, стояли, крепко держась друг за друга.
На соседних волнах прыгали плохо различимые белые пятна льдин.
Люди молчали.
И в этом молчании выражалась вся безвыходность их положения. На тающей льдине они попали в теплое, нагретое подводным излучением море. Пройдет некоторое время, и вся масса виднеющихся сейчас в тумане белых льдин исчезнет, исчезнет и та, что приютила четырех.
Еще на корабле было принято решение: Алексей и Александр Григорьевич с двумя помощниками отправятся на мол и решат на месте, есть ли необходимость взрывать заложенные еще при строительстве мины, чтобы проделать в плотине проход и дать выход льдам.
Сейчас, стоя с друзьями на льдине, Алексей вспомнил, как принял он решение о взрыве. Трещина перерезала всю плотину. В других местах могло быть так же. Если напор льдов не ослабнет, мол погибнет. Нужно тотчас, не медля ни секунды, дать выход льдам. Это было предусмотрено. Для того и были оставлены в сооружении заряды.
Управлять взрывами можно было на расстоянии, радиопередатчиком. Его взяли с собой на катер.
По настоянию Виктора, ссылавшегося на свой опыт работ с помощью взрывов, захватили с собой моток саперного провода, чтобы ради надежности дублировать радиосигнал по проводам.
Когда катер подошел к молу, Алексей сразу понял, что никакое промедление недопустимо. Мол дал трещины, очевидно, на всю длину. В таком же угрожаемом состоянии он мог находиться и в других местах.
– Ну, Витяка, – сказал Алексей, – дублировать радиокоманду твоим проводом у нас времени уже нет. Мины заложены от нас в километре справа и слева. Не успеем даже отойти катером.