Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. Подводное солнце
Шрифт:
В другом месте люди подскакивали под самый потолок зала, падали вниз и снова взмывали в гигантском прыжке. Их подбрасывала пружинная сетка – батуд. «Лунные прыжки» на Земле.
Громов ушел переодеться.
– О, скажите, док! – обратилась к седенькому врачу Эллен. – Схожа ли психика астронавтов и… самоубийц?
Врач строго посмотрел на американку:
– Не больше, чем бестактность напоминает учтивость.
– Благодарю вас, сэр, – тихо сказала Эллен и покраснела.
Появился Громов – элегантный, в строгом летнем
– Вы великолепный мужчина, господин Громов! – заметила мисс Кенни. – Вас жаль отпускать на Луну.
– Я еще мальчишкой о разведчиках мечтал. А сейчас они нужны на Луне, куда собирается космическая экспедиция. – Громов открыл дверь в двухсветный зал с книжными шкафами в простенках между окнами и длинными столами под висячими лампами.
Он усадил американку в мягкое кресло у низенького столика с журналами. Эллен взяла один из них – с огромной фотографией Луны на обложке.
– Ах, Луна! – сказала она. – Что вы о ней подумаете?
– Это планета загадок, такая близкая, прекрасно видимая и неразгаданная.
– Вам хочется разгадать тайну ее прошлого?
– И подумать о ее будущем.
– О-о! Даже будущее? – сощурилась Эллен. – Нужны гадальные карты?
– Карты? Только селенографические. Они доведут нас до самого края диска. За него так заманчиво заглянуть.
– Как романтично! – почти искренне воскликнула Эллен. – А вам не жаль расстаться с Землей?
– На Луну стоит лететь лишь во имя Земли. Это ее седьмой континент, последнее белое пятно! Ведь Земля и Луна – это единая двухпланетная система. Мы рискуем меньше, чем Колумб, искавший Индию.
– Ваша Индия – в небе…
– Ее можно рассмотреть в бинокль.
– Я сделаю это сегодня.
– И вы увидите, какой это странный, необычный, трагически красивый и влекущий к себе мир.
– Я уже боюсь смотреть, – засмеялась Эллен. – Вы опасный человек, лунатик, – сказала она, поднимаясь. – Вы можете увлекать за собой.
– Хотел бы увлечь, – встал и Громов, – но не всех удается.
– О-о! – оживилась Эллен. – Я уже слышала о другом лунатике – вашем младшем и непокорном брате. Гуд бай! – Она протянула руку. – Может быть, увидимся.
Эллен остановилась на липовой аллее, разделявшей два корпуса Космического института. Нежно пахло медом. Солнце пригревало. Эллен зажмурилась и вдруг почувствовала, как хорошо на Земле. Потом открыла глаза…
Итак, слева здание… Здесь безумцы или герои хотят ступить ногой на другие миры, а справа здание… Здесь дерзостные люди дотягиваются до этих миров рукой. Да, да! Эллен так и напишет в своем очерке. Луноходы, марсоходы, венероходы!..
Два пути к звездам! На одном – старший Громов, на другом – младший…
Она решительно повернула к белому корпусу, на дверях которого было написано: «Лаборатория дальне-управления». Эллен сощурилась. Как его зовут? Евгений!..
Младший Громов был предупрежден и ждал
Неужели они братья? Эллен с интересом всматривалась в тонкие, даже нежные черты лица… Только жесткое упорство в подбородке и в уголках губ чуть напоминало брата.
Они вошли в длинную узкую комнату с тяжелыми лабораторными столами, покрытыми паутиной проводов и желтыми пятнами ящичков с приборами.
Скромная миловидная девушка в голубом рабочем халатике поздоровалась с американкой, но та была занята своим спутником.
– О-о! Так вот как выглядят технические гении, создающие современные чудеса! – сказала Эллен, стараясь взглядом смутить молодого человека. – Я думала, что они обязательно лысые и сутулые.
Евгений отвел глаза:
– Вы имеете дело не больше чем с летчиком-испытателем.
– Но ведь вы инженер?
– Как и всякий испытатель современной техники.
– Беспримерное путешествие на небо называется испытанием? Великолепно! А вы тоже тренируетесь? – иронически спросила Эллен.
– Конечно, – ответил Евгений, с интересом разглядывая посетительницу.
– Где же трапеция? – продолжала та словесную игру.
– К сожалению, меня ждут корреспонденты, – уже суше сказал Евгений Громов.
– Корреспондентка, – с укором поправила Эллен.
– Здесь вы одна, но… в пятидесяти километрах…
– Всегда предпочитаю быть одна, – смеясь, объявила Эллен.
Евгений Громов подвел американку к макету танкетки, установленному внутри поворачивающейся во всех направлениях рамы. Гусеницы танкетки не доставали до полу.
Громов открыл дверцу и предложил Эллен заглянуть внутрь.
– Колоссаль! – воскликнула она.
Верхняя часть кузова танкетки – полусфера молочно-белого стекла – изнутри была сплошным телевизионным экраном. Эллен увидела на нем поле, извилистую колею дороги, недавно выкопанный ров, березки, а около них группу людей, видимо журналистов.
Евгений Громов забрался на кресло водителя.
– Подлинная танкетка будет передвигаться по Луне, мисс Кенни, – сказал он, – и все, что вокруг танкетки, я увижу с Земли на этом экране, как сейчас вижу полигон. А на Луне, будь вы там, вы увидели бы на наружном телеэкране мое изображение в кабине.
– Предпочитаю не изображение, – задорно сказала Эллен. – Но кто увидит вас на Луне или Марсе?
– Те, кто отправится туда в экспедицию.
– Вы ведь хотели обойтись без них.
– Мог бы, но… танкетка в состоянии оказать большую помощь. В составе лунной экспедиции будет один из участников, находящийся на Земле.
– Это скорее забавно, чем осуществимо!
Громов отвернулся и, стараясь скрыть смущение, склонился над пультом с приборами. Дверцу он не закрыл. Гусеницы загрохотали, танкетка стала крениться влево, потом вправо, поднималась то носом, то кормой. Макет копировал движение и положение бегущей далеко отсюда танкетки.