Собрание сочинений в девяти томах. Том 7. Острие шпаги
Шрифт:
Изменится география Земли. Навсегда будет покончено с пресловутым энергетическим голодом. Никогда не иссякнут энергетические ресурсы, заключенные в каждой молекуле любого вещества.
3. Возможности
Мой старый друг дочитал принесенные ему страницы.
– Ах, Саша, Саша! – с упреком сказал он. – Неисправимый фантаст! Никак ты не можешь увидеть самого главного.
– Разве я мало увидел? – удивился я.
– Я не говорю, что мало. Я говорю, что не все. Написав о вакуумной энергии, ты забыл про вакуум.
– Как так «забыл»?
– Помнишь, у твоего фронтового друга говорится (Осипов, оказывается,
– Вероятно, их молено разделить.
– Верно. Возбудить вакуум.
– Но на это надо затратить очень много энергии.
– На каком уровне? На уровне ядерной энергии. Возбудив вакуум, мы как бы из ничего, а на самом деле из скрытой материальной субстанции, какой является вакуум, получим пары микрочастиц. А уж эти частицы можно использовать, чтобы забрать у них энергию микросвязей уже на новом уровне вакуумной энергии, которая на несколько порядков выше, чем ядерная энергия, затраченная на возбуждение вакуума.
45
Герловин И. Л. Некоторые вопросы систематизации элементарных частиц. – Труды Глав. астр, обсерватории АН СССР. Л., 1966.
– Значит, ты считаешь, что энергию можно получить из пустоты?
– Так скажут только люди, у которых в голове пусто. Не из пустоты, а из вакуума, состоящего из квантов материи, представляющих собой… Что? – Он вонзился в меня вопрошающим взглядом.
– Слипшиеся частички и античастички.
– Верно! И еще ты, занимающийся инопланетными делами, не учел, что для звездных полетов можно использовать вакуумную энергию пространства, вакуум, по которому пролетаешь.
– Значит, ты поверил в вакуумную энергию?
– Американцы говорят: «В бога мы веруем, а остальное наличными». Наличное – это моя специальность. Будем делать вакуумную энергию, так сказать, наличностью. А тогда посмотрим. Кстати, астрономы выдвинули теорию насчет высших цивилизаций космоса, разделили их на три типа. Первый по энерговооруженности равен земной, второй использует всю энергию своего светила, а третий – энергию всей Галактики. Я счел это ерундой. Как использовать энергию звезд, когда расстояния между ними равны тысячам световых лет? А теперь это звучит по-иному. Если быть не только пассивными потребителями всемирного излучения, а самим зажигать солнца вакуумной энергией, то нет видимых границ для роста энерговооруженности. Очевидно, такую цивилизацию нужно отнести уже к типу высшей, которой доступны любые мощности. Неплохая перспектива для человечества!
– Подожди, Андрей! Ты предложил мне пофантазировать для того, чтобы решить…
– Что ж тут решать… Тащи своего теоретика. И имей в виду, что только та теория верна, которая открывает путь к дальнейшему развитию науки, к новым взлетам фантазии, к новым исканиям и победам, а не заводит знание в тупик. Вот так, фантаст. Пусть тащит свою новую книгу [46] , которую умудрился издать.
И он крепко ударил меня по плечу. Я думаю, что он очень точно выразил смысл «завещания» Нильса Бора.
46
Протодьяконов М. М. и Герловин И. Л. Электронное строение и физические свойства кристаллов. М., «Наука», 1975.
Тринадцатый
Оказывается, и один в поле воин!
Двадцать лет назад во время путешествия на теплоходе «Победа» вокруг Европы я побывал в Греции. Два десятилетия понадобилось мне, чтобы расшифровать загадку последнего мифа о Геракле, и лишь теперь я готов рассказать об этом.
Афины! Средоточие древнего эпоса, колыбель цивилизации. Здесь процветали высокие искусства, театр и поэзия в пору, когда народы теперешней Европы рядились в шкуры и жили в пещерах.
Над пестрой мозаикой городских крыш высится скала с плоской вершиной, над которой виднеется что-то вроде короны, похожей на ферзя с шахматной диаграммы. Бело-желтая, словно отлитая из сплава золота с платиной. Но это мрамор. И не зубцы короны, а колонны разрушенного храма.
Мы поднимались к Акрополю долго. Дорога оказалась трудной и длинной. Идя по ней, люди священных шествий в свое время проникались благоговейным ожиданием чуда, прежде чем увидеть божественные строения.
Поразительно впечатление от величественного полуразрушенного здания Парфенона. В чем секрет? В строгой математической логике сооружения – восемь колонн на короткой стороне храма, семнадцать (именно 17 = 2 x 8 + 1) по длинному фасаду? В незаметном глазу наклоне колонн внутрь, который, скрадывая перспективу, как бы выравнивает их, не позволяет им при взгляде снизу «развалиться»? Или в ощущении воздушной легкости и гармоничности храма, пробуждающего невольные воспоминания о богине Афине-Деве, чья исполинская статуя стояла здесь, сверкая золотом в солнечных лучах, хоть и была деревянной, но в драгоценном чехле, служившем древним афинянам «золотым запасом». Теперь от нее осталось лишь место, где она стояла. Но путешествующие атеисты XX века с их пылким воображением готовы были преклониться перед великолепным языческим идолом.
Боги Олимпа! Сколько превосходных сюжетов получили мы от наивных, но поэтических верований эллинов!
Зевс-громовержец! Силой воцарившийся среди богов. Неистовый сластолюбец, зорко высматривающий для себя земных красавиц.
Его покойно-величавая жена, непроклонная Гера, покровительница домашнего очага, беспощадная гонительница рожденных от прелюбодеяния, в том числе и Геракла, побочного сына своего эгидодержавного супруга.
Бог света, враг зла, златокудрый, сияющий, но порой жестокий Аполлон с серебряным луком и не знающими промаха золотыми стрелами.
Богиня любви Афродита, воплощение женской красоты, рожденная морской пеной…
И множество других «узкоспециализированных» богов светлого Олимпа, которым противостоит брат Зевса Аид, правящий скорбным царством теней.
Украдкой подобрали мы бесценные сувениры, крохотные хрустевшие под ногами кусочки мрамора. Лишь много лет спустя я узнал, что туда по ночам завозили на самосвалах битый мрамор из карьеров специально для легковерных и жадных туристов, готовых растащить «на память» памятники беломраморной старины.
Довольные и взволнованные, вспоминая известные с детства мифы, шли мы по шумным улицам древнейшей из европейских столиц.
Афины в отличие от Рима с его остатками Колизея и раскопанными руинами прямо на улицах ничем, казалось, не напоминали своего древнего прошлого, но…
На углу переполненного машинами проспекта стоял продавец губок, величественно запрокинув голову, словно рассматривая видимый отсюда Акрополь, и держал на плече палку с ворохом губок, не поддельных, а собранных ныряльщиками со дна морского, чем-то похожих на детские воздушные шарики.