Собрание сочинений в девяти томах. Том 7. Острие шпаги

Казанцев Александр Петрович

Противорадиационные костюмы были неимоверно тяжелы, будучи освинцованными. Я чувствовал, что меня пригибает к земле, по которой и в обыкновенном костюме хожу не слишком проворно.

Подъем на четвертый этаж был не только для меня, но и для моего приятеля Отто, толстого начальника пострадавшей железнодорожной станции, а также не менее грузного, чем он, старшего инженера, ворчуна, не прекращающего брюзжать, сущим мучением. Однако мы заползли наверх.

Шериф, когда инженер с аппаратом остановился перед нужной дверью,

резко позвонил, а потом стал стучать в нее ногой.

Дверь вскоре открылась, и в ее проеме появилась испуганная изможденная женщина с девочкой лет шести, с торчащими косичками и круглыми от страха глазами, льнущей к материнскому бедру.

Вообще-то было отчего испугаться. Вид у нас, конечно, был ужасающий: толпа в шесть человек (включая прибывших полисменов), наряженная как на маскараде.

– Сюда! – приглушенным маской хриплым басом приказал шериф. – Вперед! – И он пропустил в дверь инженера с аппаратом, отстранив рукой хозяйку.

Счетчик заставил повернуть направо мимо туалетной комнаты на кухню.

Инженер водил своим аппаратом, словно обнюхивая всю убогую обстановку, наконец указал на полку.

– Боже! Что вы ищете, джентльмены? Это же просто сахарница! – со слезами в голосе произнесла бедная женщина.

Детектив Дэвидсон с завидной отвагой и предосторожностями движением фокусника сиял с полки сахарницу, около которой счетчик залился соловьем, словно сопровождая этим цирковой аттракцион…

Сахарница оказалась на столе.

– Где ваш муж, мэм? – грозно спросил шериф.

– Он болен, сэр, не встает с кровати уже второй день.

– Так. А когда это случилось в пакгаузе? – тем же тоном вопрошал глава нашего «марсианского» отряда.

– Как раз с того времени он в постели, сэр, – угодливо отозвался долговязый Дэвидсон.

– Вы-то откуда знаете? – возмутилась женщина. – Заболеть человеку не дают. Наряжаются бог знает как и врываются в частную квартиру. Я буду жаловаться.

– Жаловаться будете врачам! – грубо оборвал ее шериф, поглаживая свою звезду на скафандре. – Ведите меня к мужу. Кто он такой?

– Что вы хотите от него? Это Джон Смит, каких много. Копал землю, таскал тяжести. Сейчас без работы. Болен. И даже пособия по безработице уже не получает. Срок вышел. А у него дети. Он не встает.

– Поднимем. Небось через каменную стену перемахнул, как спортсмен.

– Да накажет вас бог за такие слова, сэр!

– Наказывать будут не меня, мэм. Давайте его сюда, стаскивайте с койки, не то мои молодчики сделают это за вас.

– Я здесь. Я сам притащился. Что вам надо? – послышался слабый голос появившегося в коридорчике человека с бледным лицом и впалыми глазами.

– Мне нужно ваше полное признание. Чистосердечное. И без всяких фокусов. Где вы взяли эту штуку? – И шериф показал на лежащую рядом с сахарницей вынутую из нее ампулу.

– Я нашел ее, сэр. Кто-то

обронил. Я не сообразил, что она представляет какую-то ценность, не то непременно принес бы ее в полицию.

– Так. Кто бывал у вас в доме после хищения ампулы?

– Шериф? Это вы? Я не узнал вас в этом костюме. Я всегда голосовал за вашу партию. У меня были мои парни, чтобы поглазеть на находку.

– Поглазели? А где ты ее нашел? В пакгаузе?

– Может быть, сэр. Я случайно забрел туда… в поисках работенки. Помочь там… или что.

– Так где ж она была? Отвечай и не виляй!

– Валялась под ногами, сэр.

– Валялась? Внутри свинцового контейнера?

– Контейнеры были рядом, сэр. Это точно.

– Рядом с тем, который ты взломал? Так. Ну и зачем ты показывал ампулу приятелям?

– Они сказали мне, что она наверняка лечебная, сэр. Только, чтобы полечиться ею, надо иметь кучу денег. А у моей жены рак груди. Видите, как она выглядит? Двое детей. Работы нет, а лечиться надо. Ой как надо! Мне ампулы не жаль. Возьмите, пожалуйста, если она кому-нибудь поможет. Дай-то бог. Я католик, сэр. И мы ждем ребенка.

– Еще? Ну, кролики! В тюрьму тебе его принесут на свидание.

– За что, сэр? За то, что я нашел ее, эту дрянь?

– Нашел, нашел, не спорю. Внутри свинцового контейнера, который ломом вскрывал. Где он, твой лом? Куда забросил?

– Мы найдем его, господин шериф, – заверил частный детектив таким тоном, словно у него в руках был радиометр. – Отыщем, где он лежит.

– Ну, собирайся в тюрьму, негодяй! Эй, наручники!

– Не нужно, сэр. Право, не нужно, – вежливо попросил инженер с аппаратом.

– Как так не нужно? А закон?

– Он прав, господин шериф. Действительно не требуется, – подтвердил детектив.

Отто толкнул меня локтем в бок:

– Вы понимаете что-нибудь, Джим?

Я мрачно кивнул.

Инженеры, отведя шерифа в сторону, что-то объясняли ему.

– Ладно! – громогласно возвестил он и, обернувшись к полисменам, властно приказал: – Найти этих глупцов-приятелей, что рассматривали ампулу. Всех – тотчас в госпиталь! А этого, – он ткнул пальцем в беднягу вора, – оставить здесь. Но выходить из дома не позволим, пока не вынесут. Вперед ногами.

– Что вы такое говорите, сэр? – ужаснулась женщина.

– Повторяю то, что мне разъяснили господа инженеры, а они свое дело знают… на пригородном заводе. Ваш мистер Смит стащил в пакгаузе такую дьявольскую штуку, которая, считай, уже отправила его к праотцам. Пусть передаст им привет от местной власти. У меня там есть «подопечные», которым я помог туда попасть.

– Это же лечебное средство, сэр! – запротестовал похититель.

– Лечебное, – усмехнулся шериф, – против такой болезни, как твоя неудачная жизнь, негодяй, и всей твоей семьи тоже. Вот так, леди и джентльмены!