Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы
Шрифт:
Марес. Вы своим пораженчеством не подорвете мой боевой дух. Стратегическое положение с каждым часом улучшается. Оно улучшается от поражения к поражению. Чем дальше германцы проникнут на полуостров, тем скорее они попадут в мешок, и тут, опираясь на Сицилию и Корсику, мы легко с ними справимся.
Спурий Тит Мамма. Вы сперва справьтесь с императором.
Марес. Мы ничем не рискуем. Флота у германцев нет. Стало быть, на островах мы неуязвимы.
Спурий Тит
Марес. А мы тогда построим флот!
Спурий Тит Мамма. Построим? Да у государства нет ни гроша.
Тулий Ротунд. У нас еще есть время об этом подумать. Основная проблема сегодня — как попасть на Сицилию.
Марес. Я прикажу привести трехмачтовое судно.
Тулий Ротунд. Трехмачтовое? Они безумно дороги, мы себе этого позволить не можем. Достаньте-ка лучше галеру.
Марес. Меня ко всему еще разжаловали в корабельные маклеры. (Шатаясь, уходит в дом.)
Тулий Ротунд. Вот видите, разбудили рейхсмаршала.
Спурий Тит Мамма. Я ведь так устал.
Тулий Ротунд. Единственное, на что я надеюсь, — найти на Сицилии дачу, за которую с нас не слишком дорого возьмут.
Громкое кудахтанье. Слева медленно входит тощий, бледный Эмилиан, он в лохмотьях, на голове черный капюшон.
Эмилиан(озирается). Это вилла императора в Кампанье?
Министр внутренних дел с удивлением глядит на странного пришельца.
Тулий Ротунд. Вы кто такой?
Эмилиан. Привидение.
Тулий Ротунд. Что вам угодно?
Эмилиан. Император — нам отец родной, не так ли?
Тулий Ротунд. Конечно, отец каждому патриоту.
Эмилиан. Я патриот. Пришел навестить отчий дом. (Озирается.) Грязный курятник. Загаженный дом. Канцелярия. У пруда облезлая Венера, плющ, мох. В бурьяне, куда ни ступи, яйца, несколько я уже раздавил, и где-то наверняка похрапывает император.
Тулий Ротунд. Вы лучше спрячьтесь, а то вызовут лейб-гвардию. У нее теперь учения на лугу за парком.
Эмилиан. Она дремлет на лугу за парком, убаюканная кудахтаньем кур. Не будем нарушать эту благодать.
В дверях показывается императрица.
Юлия. Эбиус! Эбиус! Кто видел обер-гофмейстера Эби?
Эмилиан. Мать отечества.
Тулий Ротунд. Он разве не пакует вещи, ваше величество?
Юлия.
Тулий Ротунд. Значит, уже сбежал.
Юлия. Типично по-германски! (Исчезает.)
Спурий Тит Мамма. Однако бегут как раз римляне. (На мгновение его охватывает гнев, но он тут же остывает и, чтобы не заснуть, принимается бегать взад-вперед.)
Эмилиан(садится в кресло рейхсмаршала). А вы министр внутренних дел Тулий Ротунд?
Тулий Ротунд. Вы меня знаете?
Эмилиан. Мы, бывало, летом частенько вместе ужинали, Тулий Ротунд.
Тулий Ротунд. Что-то не припомню.
Эмилиан. Ничего удивительного. За это время рухнула мировая держава.
Тулий Ротунд. Скажите хотя бы, откуда вы взялись?
Эмилиан. Прямиком из жизни! И сразу попал в нелепое призрачное царство римского императора.
Спурий Тит Мамма. Я устал, я просто как собака устал.
Снова кудахтанье, Марес возвращается из дома.
Марес. Я забыл мой маршальский жезл.
Эмилиан. Прошу вас. (Подает ему маршальский жезл, который лежал на земле.)
Марес, шатаясь, опять входит в дом.
Тулий Ротунд. Понимаю. Вы прибыли с фронта, вы герой. Вы проливали кровь за родину. Чем я могу быть вам полезен?
Эмилиан. Вы можете что-нибудь сделать, чтобы остановить германцев?
Тулий Ротунд. Сегодня этого никто не может. Наше сопротивление рассчитано на длительный срок. Божьи мельницы не скоро мелют.
Эмилиан. Значит, вы не можете быть мне полезны.
Из дома выходят слуги с сундуками.
Носильщик. Куда нам с этими сундуками?
Тулий Ротунд. Они пойдут в Неаполь.
Слуги выносят сундуки. В течение последующих сцен они появляются еще не раз.
Мы живем в горькое время, в трагическую эпоху, и все-таки столь совершенная, высокоорганизованная система правопорядка, как Римская империя, опираясь на свои внутренние ценности, справится и не с такими кризисами. Германцев победит наша более высокая культура.
Спурий Тит Мамма. Я смертельно устал.
Эмилиан. Вам нравится Гораций? Вы владеете высоким италийским стилем?
Тулий Ротунд. Я юрист.
Эмилиан. А мне нравился Гораций. Я владел высоким италийским стилем.