Собрание сочинений в трех томах (Том 1, Повести и рассказы)
Шрифт:
А когда прибежали, то поняли, что стропила эти - не стропила, а станок, в котором установлена механическая пила.
– Во! Пила в раме пошла!
– закричал Дёмушка.
Саша услышал.
– Не пила в раме, а пилорама пошла, - сказал он.
– А тут даже три пилы!
– крикнула Таня.
– И все сами пилят!
– и даже умолкла от удивления.
А в чёрной металлической раме и в самом деле было три пилы. Они все сразу врезались в толстое бревно и начали его пилить. Бревно медленно подвигалось,
– Вот как пилит - и не устаёт!
– сказала Таня, любуясь пилорамой.
– А у нас дедушка с матерью возьмутся пилить, да сразу и уморятся! Вот бы нам такую пилу - дрова пилить!
– А возьмите, - сказал Саша, - пускай наша пилорама у вас дровец попилит!
Таня не могла понять - не то Саша шутит, не то правду говорит. Сам не улыбается, а светлые глаза его смеются.
– Ну давай, - сказала Таня, - пускай попилит!
– А кто у вас её двигать будет?
– спросил Саша.
– Кто? А у вас кто двигает?
– У нас!..
Саша вдруг замолчал, словно чего-то испугался. А потом сказал почти шёпотом:
– У нас её чудо-юдо двигает!
Таня и Алёнка сразу присунулись к нему поближе:
– Где чудо-юдо?
– Какое чудо-юдо?
– Страшное чудо-юдо, - сказал Саша, - чёрное, сердитое. На шести лапах стоит. Силы у него сколько хочешь! Копром кто бьёт? Это чудо-юдо бьёт. Помпой кто работает? Оно. Пилами кто двигает и бревно подаёт кто? Тоже оно. Всю стройку оно движет. И что ни заставь - всё сделать может. Только сердитое очень: чуть что не по нём - так фыркнет, зашипит и сразу всю работу бросит. Уж мы за ним смотрим, чистим, маслом его мажем...
– Каким маслом - коровьим?
– спросила Алёнка.
– Он небось постное-то ещё и не любит.
– Не коровьим, а машинным, - сказал Саша, - самым чистым.
– А!
– засмеялась Таня.
– Ну, значит, это не чудо-юдо, а машина какая-нибудь!
– Хорошо, - сказал Саша.
– А вот ты пойди да загляни в тот сарайчик. И скажи, чудо-юдо это или нет. И скажи, живое оно или нет. Пойди-ка, пойди!
И опять было непонятно - не то Саша шутит, не то правду говорит.
– Алёнка, пойдём?
– негромко спросила Таня.
Алёнка поёжилась:
– Боязно...
А Дёмушка стоял и смотрел на них: если они пойдут, то и он пойдёт. Чудо-юдо в сарае - это тебе не лягушка какая-нибудь, это тебе не тритон, у которого даже и зубов-то не найдёшь!
Подружки постояли, подумали, а потом всё-таки пошли к сарайчику. Новенький тесовый сарайчик белел на солнце, и на стенках жёлтыми каплями блестела смола. И чем ближе подходили они к нему, тем слышнее становился ровный, глухой гул, который доносился оттуда.
Недалеко от сарайчика девочки остановились.
– Дёмка, иди первый, - сказала Алёнка.
– Иди сама, -
– А я вот и совсем не пойду, - сказала Алёнка.
– Очень надо мне на него смотреть!.. Тань, пойдём отсюда?
Но Таня шаг за шагом подходила к сарайчику и, вытянув шею, старалась туда заглянуть. Невысокие ворота были открыты. На земляном полу светлым квадратом лежало солнце.
У-у-у!
– неслось из сарая, будто летел большой самолёт.
Тане было страшно. Но отойти от ворот она не могла: очень хотелось увидеть это чудо-юдо. Она шагнула ещё раза два, подкралась, заглянула... и сразу попятилась.
– Ой, чёрный какой!
– прошептала она.
– Бежим!
– закричала Алёнка.
Но Таня не побежала.
– Подожди, Алёнка, - сказала она, - я ещё раз посмотрю!
Таня вошла в сарайчик и сейчас же закричала оттуда:
– Алёнка! Да это машина такая!
Тут и Дёмушка осмелел, вбежал в сарайчик.
– У!
– сказал он.
– Да это просто движок! Я его уже видел. Ещё когда его везли.
Алёнка из ворот поглядывала на гудящий двигатель.
"А может, он всё-таки живой?
– думалось ей.
– Вишь, как гудит и дрожит и даже вспотел весь!.."
Вдруг она услышала чьи-то шаги, хрустящие по щепкам. Оглянулась - а это дядя Семён, механик.
– Механик идёт!
– крикнула Алёнка и побежала от сарайчика.
Таня и Дёмушка тоже бросились бежать. А дядя Семён остановился и сказал:
– Вот посмотрите на них - и откуда взялись? Не успел отойти, а они уж тут как тут! Да разве можно посторонним сюда входить?
Но ребятишки почти и не слышали, что он говорит, - бежали без оглядки.
Они выбежали на дорогу и тут остановились.
Дорога эта уходила от строительства куда-то в поле. По сторонам, на отлогих склонах, ярко зеленели густые озими.
А вдоль дороги, прямо по озими, тянулись вереницей высокие новенькие столбы. Они словно шагали куда-то большими шагами, и наверху у них, будто серьги, блестели маленькие белые чашечки.
Девочки ещё постояли, поглядели на строительство: на колхозников, которые копали землю, чистили брёвна, рубили срубы; на механический молот, который всё ещё хлопал по верхушке сваи, фукая синим дымком (а свая стала уже совсем низенькая).
Людские голоса смешивались с монотонным рёвом пилорамы, с ударами молота, с гулом, который шёл из сарайчика, и с широким поющим шумом весенней реки Нудоли.
Нудоль текла рядом и журчала и заливала кусты и деревья на той стороне.
– А где же у нас Снежок?
– вдруг спохватилась Таня.
– А он давно убежал, - сказал Дёмушка.
– Куда убежал?
– Прямо по дороге убежал куда-то. Домой, наверно. Может, есть захотел...
– Пошли домой, - сказала Алёнка.
– Наверно, обедать пора.