Собрание сочинений в трех томах. Том 1

Федоров Василий Михайлович

"Я уеду. Я непременно уеду…"

Я уеду. Я непременно уеду. Мне стыдно Оставаться тут. Устрою перевод По службе, Любовь свою Отдам в приют, Не доверяя Ложной дружбе. Здесь не живут, Здесь лишь гостят, Здесь слабые Обиды прячут, Здесь не поймут, Зато простят, Не пожалеют, Но поплачут. Здесь не откажут Приподнять Тяжелый камень Вам на плечи, Здесь свой Предложат поменять В надежде Выменять полегче. С такими жить — Почти что лгать. Мне было тяжело, Не скрою. Я звал: Придите помогать, Ведь вы же видите, Что строю; Что голову К земле склонил, Под ношею Пригорбясь ниже, Что

пот Глаза заполонил, Гляжу — и Ничего не вижу. Не вижу — Стежка иль тропа? А ведь и нужно Так немного: Смахните только Пот со лба, Чтоб стала мне Видна дорога. Моя беда — Не их беда, Для них важнее: Сколько стоит? Мне стыдно тут. Хочу туда, Где не торгуются, А строят. Я уеду. Я непременно уеду.

БЕЛАЯ РОЗА

Со всеми ждала, Сторожила тепло, Потом зацвела, Когда все зацвело. Белели купины, Как взлет лебединый: Терновники, Яблони, Вишни, Рябины. Раскрыла бутон, Красоты не тая, И белая-белая Роза моя. Пчелы отпели, Шмели отгудели, С веселых деревьев Цветы облетели. Уже и плодам Наступил свой черед, А белая роза Цветет и цветет. Росла, Наливаясь, Зеленая завязь, Округлились вишни, На зорях румянясь, А роза моя В первозданной чести Еще продолжала Цвести и цвести. Над нею, Некрасной, И время не властно, Цвела она пышно, Цвела она праздно, Цвела все отчаянней День ото дня, Любимая Белая роза моя. К плодам, Будь лишь влага, У яблони тяга. Старался, работал Мой сад, работяга, Скрипел и вздыхал От тяжелых плодов И ей не прощал Ее белых цветов. Бутоны, Бутоны Стриги, как купоны. Она презирала Природы законы. Она оставалась Такой, как была, Она красовалась, Пышна и бела. И сад мой С досадой Желтел от надсады. Смеялась она Над усталостью сада. И я разлюбил, И уже не люблю Беспечную Белую розу мою.

"Мне говорят: пиши!.."

Мне говорят: пиши!.. Твердят: пиши!.. Писать бы рад, Но, забывая дело, Сижу пустой, Как будто из души В потемках Что-то вынуто, Что пело. Быть может, Вовсе не желая зла, Моей любви Доверчивую пташку Себе на память Женщина взяла, Когда я спал С душою нараспашку. А если женщина Здесь ни при чем? А если… Если, В небесах плутавшим, Душа убита атомным лучом, Совсем случайно На нее упавшим? Не в том загадка: Петь или не петь, — А жить или не жить!.. Разгадка, где ты? Ведь есть Четыре стороны у света, На все четыре Надо поглядеть. Все оглядеть: И Запад и Восток, Но отыскать Первопричину боли, Чтобы в душе, Как на бесплодном поле, Высокой мысли Выходить росток.

"А я когда-то думал, что седые…"

А я когда-то думал, Что седые Не любят, Не тоскуют, Не грустят. Я думал, что седые, Как святые, На женщин И на девушек глядят. Что кровь седых, Гудевшая разбойно, Как речка, Напоившая луга, Уже течет И плавно И спокойно, Не подмывая В страсти берега. Нет, У седой реки Все то же буйство, Все та же быстрина И глубина… О, как меня подводит седина, Не избавляя От земного чувства!

РУССКАЯ СКАЗКА

До жалости, До огорченья Меня волнует С детских дней Таинственное обращенье Людей в животных И зверей. Мороз по коже, Дыбом волосы, Когда, уставя умный взгляд, Они в беде заговорят Тоскливым Человечьим голосом. Когда в лягушку Камень бросят, Она — о, боль моя и грусть! — "Не убивай меня, — попросит, Тебе я в жизни пригожусь…" Но вот Копытом конь забил, Заговорил, измаян бегом: "Я был когда-то человеком, Я тоже девушку любил. Меня оборотил Кащей…" Что

сказка? Вымысел и шутка. Но станет пасмурно и жутко От этих колдовских речей. А вдруг И я уже другой, Какой-нибудь зверино-птичий, И в этом жалостном обличье Неузнаваемый тобой?! Взмолюсь И попрошу возврата К тому, как жил, Страдал, любил… Не убивай меня! Когда-то Я тоже человеком был.

"Такое нечто сходное…"

Такое Нечто сходное Заметит не любой: Как здание высотное Моя любовь с тобой. От бури, Что врывается, Спокойное на вид, Все здание качается И потому стоит.

"Между нами только камни…"

Между нами Только камни В этой жизни городской. Дай мне речку с берегами; Дай мне озеро с волной. Дай мне таволги пахучей, Дай мне, памятных душе, Под. высокой Белой тучей Разыгравшихся Стрижей. Дай калиновую крону, Как весенний Пышный дар, Дай мне, Дай мне Хоть ворону С примитивным криком "Кар-р-р!". Дай коня мне В красной гриве Проскакать в лучах По дню, И тогда В одном порыве Все в душе Соединю.

"Да Винчи говорил…"

Да Винчи говорил: Когда вы захотите Какой-нибудь реке Дать новый, Лучший путь, Вы как бы У самой реки спросите, Куда б она сама Хотела повернуть. Мысль Леонардо! Обновись, и шествуй, И вечно торжествуй На родине моей. Природа и сама Стремится К совершенству. Не мучайте ее, А помогайте ей!

ПРОРОЧЕСТВО

Я жить И мыслить устаю. Я, сделав шаг От легкой грусти В мир Ужасающих предчувствий, Над черной бездною стою. Меня охватывает дрожь, Когда смотрю В провал заклятый. О, человечество, Куда ты, Куда ты, милое, Идешь? Меня охватывает страх. Небрежно К собственному дому, Ты к счастью Не пришло земному, Что ж ищешь ты В других мирах? Меня охватывает гнев. Утраты восполняя скудно, Ты истребляешь Безрассудно Природы Вековой посев. Меня еще тряхнет не раз. Ты жадное, Алкая пищи, Глядишь на мир, Как жирный нищий, Украдкой Евший про запас. Земли Не вечна благодать. Когда далекого потомка Ты пустишь по миру С котомкой, Ей будет Нечего подать. Прости Настойчивость мою. Уже в плену Тех дальних сроков. Твой самый добрый Из пророков, Я жить И мыслить устаю.

КОЛУМБ

Упрямый, Он твердить не устает, Чтоб жизни мудрость Не была забыта: Пока земля Плодов нам не дает, Она для человека Не открыта. Над ней горит Бесплодная заря, Закаты гаснут В небреженье грубом. А в наше время, Чтобы стать Колумбом, Уже не надо Бороздить моря. Твоя земля Совсем недалеко, В завоеванье Никакого риска. И хоть она, Нетронутая, близко, Открыть ее, такую, Нелегко. И даже ту, Которую вспахал И над которою Весь век хлопочешь, Ты до конца Еще не открывал И, как слепой, Свое богатство Топчешь. Ты бороздишь Земли усталый лик, Не смея, Не умея Тронуть недра. Войди в нее На глубину В полметра, И ты откроешь Новый материк. В земле проснется Жажда материнства, Как в тот далекий И туманный век, Когда к ней Прикоснулся человек И ощутил с ней Вечное единство.

"Бог весть, от культа ль нам дались…"

Бог весть, От культа ль нам дались Слова решительные, Вроде Крутого слова: "Покорись!" И это о родной природе?! О, мы творим, Преображаем! Но почему ж Врага грубей Мы поминутно угрожаем Извечной матери своей?! Чтобы себя и мир спасти, Нам нужно, не теряя годы, Забыть все культы И ввести Непогрешимый Культ природы.