Собрание сочинений в трех томах. Том 3
Шрифт:
…Вот уже и утро. Новый день настает. Дни идут за днями — беспокойные дни. Годы уходят за годами — тревожные годы. Люди, маленькие и большие, приходят и уходят. А жизнь все равно идет.
Входит Силков.
…Она стучится в сердце каждого. И только глухие сердца остаются глухими. (Кладет руку на плечо Силкову.) А сейчас… Сейчас мне снова некогда: я — в поле. И снова я
Силков. Нужен, Леонид Петрович, нужен! Всем нужен.
Иванов. Спасибо, Тарас Палыч. За все спасибо. (Уходит.)
Силков(один). Вот те и на! Тарасу — Тарасу! — сказано «спасибо». Ведь это только подумать! (К публике у авансцены.) А при чем тут Тарас! Рассудите сами, добрые люди.
Занавес.
ЗЕМЛЯ И ЛЮДИ
Поле в конце марта. Еще лежит снег, ослепительно отражая лучи солнца, но кое-где на гребнях пашни видны пятна земли. Под снегом, где-то внутри, журчит тонкий ручеек, выбившийся на поверхность у самой дороги.
Поле широкое-широкое. Уже почерневшая зимняя дорога уходит к горизонту. На дороге первые вестники весны — грачи. Вдали на белом фоне чернеют лесные полосы.
По дороге идет девушка. Зимнее пальто на ней распахнулось, шарф на плечах, в руках чемоданчик. Она остановилась, окинула взглядом поле, глубоко вздохнула, улыбнулась:
— Здравствуйте, грачи!
Ветерок слегка шевелит волосы девушки. Лицо у нее веселое и беззаботное. Увидев близ дороги малюсенький ручеек, присела на чемоданчик.
Показалась подвода. Девушка встала. Шустрая лошаденка, запряженная в сани, бежит мимо.
— Товарищ! — кричит девушка.
Ездовой останавливается. Он развалился в санях. Треух сдвинут набок, добротный полушубок расстегнут. Это Григорий Хватов — Гришка Хват.
— Ну, чего там? — высокомерно спрашивает он.
— Вы — не в колхоз «Новая жизнь»?
— Туда. А что?
— Подвезите, пожалуйста…
— А чего тебе там делать?
— Я из института. На практику.
— Хы! — ухмыляется Хват. — Практиканша. Тебя как зовут?
— Тося.
— Хы! Тося! Антиресно! Значит, если ты Тося, то я тебя вези за так? Хы! — Он стегает коня. — Четвертной гони — подвезу!
Тося опять одна. На глазах у нее слезы.
Вскоре снова показывается лошадь. В санках Евсеич и агроном Петр Кузьмич Шуров. У Шурова на коленях пухлая полевая сумка. Едут шагом.
— Смотри, Кузьмич, девушка вроде бы идет?
Петр Кузьмич смотрит, приподнявшись.
— А ну, догоним, Евсеич.
Тот
— Тпр-ру-у! Ишь ты, какой горячий… Здрасте вам! — кланяется Евсеич. — Садитесь, девушка, подвезем!
Тося в нерешительности мнется.
— Садитесь, — приглашает Шуров.
— А сколько вы с меня возьмете?
— Какие там деньги! — говорит Евсеич.
Шуров внимательно смотрит на Тосю. Она садится в сани.
— Вам далеко? — спрашивает Евсеич.
— В колхоз «Новая жизнь».
— Это по какому делу? Иль родичи есть? — допытывается он.
— Я на практику.
— На какую практику? — спрашивает Шуров.
— В колхоз. Я кончаю сельхозинститут. Меня прикрепили к агроному Шурову Петру Кузьмичу.
— Ага, понятно… Молодая агрономша, значит, — говорит Евсеич.
— Еду вот и не знаю, к кому еду, — говорит Тося. — Один колхозник спросил с меня двадцать пять рублей, чтобы подвезти.
— Не может того быть! — восклицает Евсеич. — Какой он из себя?
— Такой: треух на боку, губы — так, нос — так… — Тося очень похоже изображает Хвата.
— Гришка Хват! — говорит Евсеич, качая головой. — А ты не сокрушайся, девушка, — успокаивает он. — Как тебя зовут-то?
— Тося.
— Я тебе скажу, Тосенька, так: во всяком чину по сукину сыну. Есть и у нас в колхозе тихие хлюсты. Есть, девушка.
— Но таких единицы, — поправляет Шуров.
— Ясно дело, вроде чирья на неудобном месте: и прыщ-то небольшой, а беспокоит.
— Нам, агрономам, приходится заниматься и этими нарывами.
— Вы агроном? — удивленно спрашивает Тося.
— Агроном.
— Так вы небось знаете и Шурова Петра Кузьмича?
— Я и есть Шуров Петр Кузьмич.
Тося от неожиданности рывком привстает в санях. Евсеич кричит «тпру-ру-у» — и сани останавливаются.
— Что же мне делать? — растерянно спрашивает Тося.
— Продолжать практику. Мы уже ее начали, — говорит Петр Кузьмич.
— Ельникова Тося! — Она в смущении подает ему руку.
— Евсеич — сторож зернохранилища колхоза «Новая жизнь», — весьма официально представляется Евсеич и тоже протягивает руку. — Эй, ты, орел! — обращается он к Ершу. — А ну, давай рыси!
Сани въезжают в село. На обочине вывеска — «Колхоз „Новая жизнь“». Здесь на солнцепеке капает капель с крыши, кричат грачи, бежит ручеек, поет петух. Сани проезжают мимо школы, клуба, электростанции и въезжают в центр села. Здесь оживление. Уже прибыл тракторный отряд. Трактористы опробуют тракторы, хлопочут у тракторных сеялок и плугов. Около гаража ремонтируют автомашины. Колхозники везут сено в колхозный двор. Из двора вывозят навоз.
Около зернохранилища триеруют зерно. Приближение весны ощущается в озабоченности, хлопотах людей, в ручейках и проталинах. Слышится первая трель жаворонка.