Собрание сочинений. Рассказы и повести для детей
Шрифт:
Потом ещё появились ребята. Они тоже по очереди в трубу дули. А звука всё не было.
Потом вдруг Коля дунул – звук вырвался. Слабый звук, но всё же. Мы загалдели.
– Пусть объяснит, – кричим, – как это вышло!
А он сам не знает.
– Я, – говорит, – всё дул, дул, и вдруг – бац! – загудело!
Сколько он после ни дул – всё впустую.
Пришлось положить трубу на место. Испорченная труба – дело ясное.
А вечером вдруг слышим звуки. Переливаются над лагерем, звенят.
Это наш горнист Лёва играл на трубе.
Просто
Совесть
Когда-то была у Алёши двойка. По пению. А так больше не было двоек. Тройки были. Почти что все тройки были. Одна четвёрка была когда-то, очень давно. А пятёрок и вовсе не было. Ни одной пятёрки в жизни не было у человека. Ну не было – так не было, ну что поделаешь! Бывает. Жил Алёша без пятёрок. Рос. Из класса в класс переходил. Получал свои положенные тройки. Показывал всем четвёрку и говорил:
– Вот, давно было.
И вдруг – пятёрка! И главное, за что? За пение. Он получил эту пятёрку совершенно случайно. Что-то такое удачно спел – и ему поставили пятёрку. И даже ещё устно похвалили. Сказали: «Молодец, Алёша!» Короче говоря, это было очень приятным событием, которое омрачилось одним обстоятельством: он не мог никому показывать эту пятёрку. Поскольку её вписали в журнал, а журнал, понятно, на руки ученикам, как правило, не выдаётся. А дневник свой он дома забыл. Раз так, значит, Алёша не имеет возможности показывать всем свою пятёрку. И поэтому вся радость омрачалась. А ему, понятно, хотелось всем показывать, тем более что явление это в его жизни, как вы поняли, редкое. Ему могут попросту не поверить без фактических данных. Если пятёрка была бы в тетрадке, к примеру, за решённую дома задачу или же за диктант, тогда проще простого. То есть ходи с этой тетрадкой и всем показывай. Пока листы не начнут выскакивать.
На уроке арифметики у него созрел план: украсть журнал! Он украдёт журнал, а утром его принесёт обратно. За это время он может с этим журналом обойти всех знакомых и незнакомых. Короче говоря, он улучил момент и украл журнал на переменке. Он сунул журнал себе в сумку и сидит как ни в чём не бывало. Только сердце у него отчаянно стучит, что совершенно естественно, поскольку он совершил кражу. Когда учитель вернулся, он так удивился, что журнала нет на месте, что даже ничего не сказал, а стал вдруг какой-то задумчивый. Похоже было, что он сомневался – был журнал на столе или не был, с журналом он приходил или без. Он так и не спросил про журнал; мысль о том, что кто-то из учеников украл его, не пришла ему даже в голову. В его педагогической практике такого случая не было. И он, не дожидаясь звонка, тихо вышел, и видно было, что он здорово расстроен своей забывчивостью.
А Алёша схватил свою сумку и помчался домой. В трамвае он вынул журнал из сумки, нашёл там свою пятёрку и долго глядел на неё. А когда он уже шёл по улице, он вспомнил вдруг, что забыл журнал в трамвае. Когда он это вспомнил, то он прямо чуть не свалился от страха. Он даже сказал «ой!» или что-то в этом роде. Первая
У него даже такая мысль появилась: сесть на поезд и уехать на Север.
И поступить там где-нибудь на работу. Почему именно на Север, он не знал, но собирался он именно туда. То есть он даже и не собирался. Он на миг об этом подумал, а потом вспомнил о маме, бабушке, своём отце и бросил эту затею. Потом он подумал, не пойти ли ему в бюро потерянных вещей; вполне возможно, что журнал там. Но вдруг возникнет подозрение? Его наверняка задержат и привлекут к ответственности. А он не хотел привлекаться к ответственности, несмотря на то что этого заслуживал.
Он пришёл домой и даже похудел за один вечер. А всю ночь не мог уснуть и к утру, наверное, ещё больше похудел.
Во-первых, его мучила совесть. Весь класс остался без журнала. Пропали отметки всех друзей. Понятно его волнение. А во-вторых – пятёрка. Одна за всю жизнь и та пропала. Нет, я понимаю его. Правда, мне не совсем понятен его отчаянный поступок, но переживания его мне совершенно понятны.
Итак, он пришёл утром в школу. Волнуется. Нервничает. В горле комок. В глаза не смотрит.
Приходит учитель. Говорит:
– Ребята! Пропал журнал. Какая-то оказия. И куда он мог деться?
Алёша молчит.
Учитель говорит:
– Я вроде бы помню, что я приходил в класс с журналом. Даже видел его на столе. Но в то же время я в этом сомневаюсь. Не мог же я его потерять по дороге, хотя я очень хорошо помню, как взял его в учительской и нёс по коридору.
Некоторые ребята говорят:
– Нет, мы помним, что журнал лежал на столе. Мы видели.
Учитель говорит:
– В таком случае куда он делся?
Тут Алёша не выдержал. Он не мог больше сидеть и молчать. Он встал и говорит:
– Журнал, наверное, в камере потерянных вещей…
Учитель удивился и говорит:
– Где-где?
А в классе засмеялись.
Тогда Алёша, очень волнуясь, говорит:
– Нет, я вам правду говорю, он, наверное, в камере потерянных вещей… он не мог пропасть…
– В какой камере? – говорит учитель.
– Потерянных вещей, – говорит Алёша.
– Ничего не понимаю, – говорит учитель.
Тут Алёша вдруг почему-то испугался, что ему здорово влетит за это дело, если он сознается, и он говорит:
– Я просто хотел посоветовать…
Учитель посмотрел на него и печально так говорит:
– Не надо глупости говорить, слышишь?
В это время открывается дверь и в класс входит какая-то женщина и в руке держит что-то завёрнутое в газету.
– Я кондуктор, – говорит она, – прошу прощения. У меня сегодня свободный день – и вот я нашла вашу школу и класс, и в таком случае возьмите ваш журнал.