Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

В глубину эту пристально, пристально Я, как в море, глядеть могу. Паруса мои, лодки и пристани — Все теперь на твоем берегу! Мне глаза твои — энциклопедия. Я учиться считаю за честь. Хватит мне и любви, и терпения Все большие тома перечесть! Как беременные зайчихи И напуганный ими лесник, Вот глаза твои сразу затихли В чернолесье густых ресниц. Вот

они и теплеют, и тают, Как лучами пронизанный лед, И куда-то туда улетают, Где одно только счастье живет! 1965

* * *

Я заметил: ты капризна, Раздражительна порой. Но любовь не только тризна И не только пир горой. У любви бывают будни И глухие вечера. Пережить их очень трудно, Пережил — и с плеч гора! Мне милы твои капризы, Я от них не жду беды. Я их сравниваю с бризом, С легкой ломкою воды. Если любишь — все прощаешь, Каждый вечер встречи ждешь. Мелочей не замечаешь, В крупном плане все берешь! 1965

* * *

Утренний твой голос мне как солнышко. От звонков твоих я не устал. Алевтина, милая Аленушка, Ты не спишь — и твой царевич встал. Взял он в руки тонкую, напевную, Золотую, нежную свирель. Заиграл — и сказочной царевною Зацвела в снегах зимы сирень. Зайцы-русаки сбежались на поле, Испугались: — Почему весна? — А сосульки все подряд заплакали, Выкрикнули вдруг: — Она пришла! А медведь в берлоге лапы вытянул, Сладко потянулся: — Э-хе-хе! — Снег из-под себя лежалый выкинул. — Жарко мне, — сказал, — в моей дохе! Вот и ты в весеннем легком платьице Вышла в заповедные луга, А в твоих ресницах солнце прячется, Заодно и я там, твой слуга! 1965

* * *

Что-то в музыке поминальное, Что-то щемящее сверх понимания, Что-то грустное, что-то печальное, Что-то пустынное до одичания. Что-то скифское и курганное, Чернобыльное и полынное, Первородное, первозданное, Богатырское и былинное. Что-то смелое, и решительное, И прямое, как высота, Что-то самое значительное — Человечность и доброта! 1965

* * *

Просыпаюсь, а в сердце живет человек, Он смеется, грозит мне, как

мама, за шалости, И в годах у меня, как в горах, тает снег, И как не было спячки, хандры и усталости. Песни! Песни в душе! Бой и звон родника, С водопадом, с морями, с горами братание, Я как мамонт, душа моя из ледника Начинает немного, немного оттаивать. Это ты, мой спаситель, мой ангел, мой друг, Спутник милый, так искренно мною согретый, Мой щемяще доверчивый клятвенный звук, Долетевший с балкона Ромео — Джульетты. Я — ребенок. Я радуюсь. Плачу. Грущу. Окликаю тебя с заповедного луга, А чего я на нашей планете ищу? Только друга! Единственно верного друга! 1965

* * *

Мне твой голос как спасение, Пробуждение от сна. Я хожу как ночь осенняя, Твой звонок, и я — весна! Я — черемуха цветущая, Работящая пчела, Все ненужное, гнетущее Сразу вон! И все дела! Ручейки звенят и прыгают, Пьяные грачи орут, Сильной, серебристой рыбою Глубины речек бьют. Все тока тетеревиные — Поди останови! — Исполняют нам старинные Романсы о любви. Ты идешь весенней просекой, Смеешься: — Это я! — И к тебе в объятья просится Поэзия моя! 1965

* * *

Оркестр запел что-то нежное, нежное, Что-то гордое, одинокое. То ли море ко сну отходило безбрежное, То ли поле просыпалось широкое. То на веслах шел я по Дону великому, То с косою отточенной плыл по раздолию. То журавли надо мною курлыкали, То я сам свистел соловьем-разбойником. То спешил на коне в голубые, ковыльные, Мной открытые новые, нежные дали, То твои невозможно прелестные, сильные Крылья белые шею мою обвивали. 1965

* * *

Моя любовь не крик «Спасайте!», Не окровавленный заход, Она как деревце, — посадят, Польют — оно уже растет! В ней что-то от росы на травах, От хвойности густых боров, От ветерка на переправах И от привета: — Будь здоров! Моя любовь — моя забота, Моя печаль и мой экстаз, А главное — моя работа, Она бездельничать не даст! 1965