Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Опять о нем

Соловей — паренек Небольшого роста, А одет — посмотри! — До чего же просто! Зипунок, как армяк, Серая рубашка. Говорю ему: — Земляк, Не озяб, бедняжка? — В самый раз холода! Это ли печали?! — Тридцать три его лада Сразу зазвучали. Там,

где Волга-река Свои воды катит, Соловья на века, На эпохи хватит. Тема песен — любовь, Родина, Россия… Не беда, если в бровь Бьют дожди косые! 1974

* * *

Заря горят на стяге И требует присяги На верность красоте, На верность идеалам. Довольствоваться малым Позорно — я не раб! Я гений. Я крылатый, Я рыцарь чести в латах — Вот я! Вот мой масштаб! Прочь, мелкое жужжанье! Прочь, жалкое брюзжанье! Прочь, суета сует! Да будет поступь века Достойна человека, Иначе жизни нет! 1974

Лидии Фалалеевой, творцу дымковской игрушки

Не дремлет глина в твоих пальцах, Лида! Ты сказочные образы творишь. Я тайны никому не выдам — Им рукоплещет Лондон и Париж. Ты молода. В тебе талант сверкает И самым чистым голосом поет. А если так, то он свергает Всю серость и подделку под народ. Твори, художник! Путь твой благороден. Не бойся лая ложных мудрецов. Талант твой истинно народен, Как твой земляк художник Васнецов. Век нынче сложен. В сказку вторгся атом, Он сеет свет, но может сеять ночь. Зови меня в искусстве старшим братом, И я тебе готов во всем помочь. Сестра моя родная, ты прекрасна! Не требуют твои творенья виз! Твоя душа на вещи смотрит ясно, А ясность и народность — ваш девиз! 1974

Слово на юбилее

Ходил я — по самому берегу Белого моря, Глядел я — на серые камни, на чаек, Любил я — любовь приносила мне горе, Страдал я — душа тяжелела печалью. Был верен — меня сторожило коварство, Был честен — меня поджидала интрига, Был болен — и мне приносили лекарство, В деревне оно называлось — ржаная коврига! Мне жизнь улыбалась, но чаще грозила — не пальцем! Не мамкиным вздохом: «Сыночек, иди пожалею!» Был в нетях я долго, был хмурым сибирским скитальцем! И

как это вышло, что я вот пришел к юбилею?! Что я говорю, и смеюсь, и наполнен терпеньем, Как чаша наполнена сумраком древнего мира, Как сброд-голытьба, как ярыжки в подвале питейном, Как та непонятная, древняя, тайная сила. Могу в балалайку, в гармонь и на веслах я верток я ловок, Могу выходить на народ и о жизни глаголить с трибун, Ветрами — донским и днепровским — свистит мое слово И гривами мечет, копытами бьет, как табун. Виски серебрятся. В глазах затаилась грустинка, В плечах не полет, как бывало, — бурлачья покатость. Но жизнь не окончилась. Старая эта пластинка Вертится, вертится и вдруг что-нибудь да покажет! 1974

Приглашение

Ночи стали теперь очень долгие. Приходите ко мне, люди добрые! Приходите ко мне пораньше, Уважаемые товарищи! Я сыграю вам в балалаечку, Посажу на сосновую лавочку, На смолистую, на духмяную, Вам заменит она брагу пьяную. Угощу я вас чудо-частушками, Да моченой брусникой шатурскою, Еще рыжиками солеными, А еще — пирогами слоеными. Угощу вас лесными орешками, В доме есть и былины онежские, Гусли есть новгородские, древние И малиновое варение. Буду я для вас чай заваривать, Буду с вами всю ночь разговаривать, Буду петь про далекие пажити, Буду делать, что вы прикажете. Окна в доме моем глазастые, Стены в доме моем певучие, Люди в доме — как звезды частые, Книги — разные, даже научные! 1974

* * *

Яблоки попадали, Высохли цветы. Дорогая, надо ли Так грустить, как ты? Осень надвигается, Это ясно всем. Так и полагается. Плакать-то зачем? Все в природе мечено Метою одной. В ней никто не вечные, Даже мы с тобой! Уж картошку вырыли, Выдергали лен, Ставнями, как крыльями, Машет старый дом. Журавли крылатые Жалобно кричат, Словно виноватые В том, что листопад. 1974