Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Мне сегодня не спалось, Не вздремнул секунды малой. Водопад твоих волос Низвергался Ниагарой. Тетива твоих бровей То звенела, то смеялась. В тонкой талии твоей Нежность девичья скрывалась. Ты стояла, прислонясь, Как береза Подмосковья, Заразительно смеясь, Каждый жест твой был раскован. Любовался я тобой — И разрезом глаз, и статью, Нежно льющейся волной По

сиреневому платью. Ты была как сердолик, Оттененный аметистом, И светился гордый лик На лице твоем пречистом. 1977

Поющая после дождя

Благословенный дождь умыл асфальт, Трава пробилась в каменные трещины. Окно открыто, и волшебный альт Летит из уст великолепной женщины. Грудная нота глубока, томна, Она не знает слова несмыкание. Певица и красива и умна, Какое сочетанье уникальное! Рояль чуть-чуть приглушен, влажен звук, Он к сердцу льнет доверчиво и ласково. И кажется, певица с белых рук, Как мать ребенка, кормит птицу райскую! 1977

Молодо-зелено

Молодо-зелено — Это везение, Это удача, Победа большая. Молодо-зелено — Это резервное Качество, Что чудеса совершает. Молодо-зелено, Молодо-велено, Молодо-сделано, Молодо-быстро. Молодо — это запас, Это золото, Это зерно, Что в муку не измолото, Первозапальная, Чистая искра. Молодо-зелено — Это весеннее И половодье, И прорастанье, И пробужденье Природы прекрасное, И удивленье, Простое и ясное, И восклицанье: — А снег-то — растаял! 1977

* * *

Чем хороша вода из родника? Она чиста, естественна, целебна, В ней отстоялись дальние века, В ней слышится звучание молебна. Родник как журавлиный крик воды, Плач только что рожденного младенца, Он исцеляет от любой беды. Мой друг, подай мне полотенце! Умоюсь и напьюсь и сяду в тень, Я не вельможа, не умру от лени. Благослови, родник, мой новый день, Я встану пред тобою на колени. 1977

* * *

Зима — кружевница — Заметил народ. Дай ей приземлиться, Работу найдет. Зима — мастерица — Я должен сказать, Она не боится Ни шить, ни вязать. Умеет и может Белить полотно, Чуть синьки положит, Синит заодно. Синицам

подкинет Зима овсеца. Какую картину Я вижу с крыльца: У бора густого, Став грудью вперед, Из белого стога Лось сено берет. В глазах его черных Надежда и грусть. Грустит-то о чем он? Сказать не берусь. 1977

Иван-да-Марья

Жила-была Марьюшка, Милая Моревна. Величали Марьюшку: — Ты у нас царевна! — Собиралась Марьюшка К Ванюшке родному, Белою лебедушкой Плавала по дому. Косы мыла щелоком, Туго заплетала, Русого Иванушку Крепко завлекала. Целовала, тешилась, Скажет слово — кстати, И на шею вешалась К Ване, словно к тяте. В косыньки неслышимо Оседали росы. Спрашивала Марьюшка: — Ты меня не бросишь? — Как возможно, милая?! Будет все по чести. Если даже вздумаю, Провалюсь на месте. — Там, где целовалися Марьюшка с Иваном, Луг покрылся маревом, Голубым туманом. Угольями жаркими В сумерки комарьи, Как воспоминания, Цвет иван-да-марьи. Часто Марья Ванюшке Шепчет на рассвете: — Посмотри на цветики, Это наши дети! 1977

Дуб

Дуб держит небо на плечах, Как на ветвях рогов лосиных. И потому в его речах Нет лепета сырой осины. Неразговорчив он и хмур И редко что-нибудь вещает, Сосед ручей, тот балагур, Но дуб всегда его прощает. — Хотя ты, — говорит, — болтун, Но сердцем чист и непорочен, И звук твоих волшебных струн Не то что болтовня сорочья! Дуб мудр, спокоен, молчалив, В душе его все та же дума: «Молва не врет, я не болтлив, Что толку от пустого шума!» 1977

* * *

Я в рюкзак дорожный Вещи уложу, До свиданья, люди, Завтра ухожу. Вы уж не тужите, Я не в монастырь, Есть одно местечко Около Москвы. Там луга и рощи, Просека и гать, Там мне как-то проще Словеса слагать. С Васей-трактористом Выедем чуть свет, Добровольно в поле Пахарь и поэт. Жаворонок с неба Кинет серебро, И толкнется сердце Песней под ребро. 1977

Трава июня