Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Ударив в землю огненным копытом, Ракета отделилась от земли И очутилась в космосе открытом, В неведомой космической дали. По всей Земле воскликнули: — Запущен! — И замер в ожиданье род людской. Что день готовил нам грядущий, Не знал ни академик, ни герой. Не падать духом! Люди, не скорбите, Жив человек, который на орбите, Не превратился

он в седую пыль, И это не утопия, а быль. Он жив! Он на земле уже — Гагарин,— Ликуют люди, радость через край. Конструктору счастливый день подарен, Улыбка Юры солнечна, как май. Теперь мы говорим: — Дорога в космос. Она — реальность. Кто ее торил? В уме ее прикинул Циолковский, А Королев на деле сотворил. 1979

* * *

Корни песни российской ослабли, Нет мне горше, чем эта, утрат. Шептуны из безликих ансамблей Микрофонят со всех эстрад. И откуда такая безликость, Безголосье, бездушье порой? Люди добрые, привезите Песню поля и русских берез. Песню подвига и простора, Русь, по-прежнему затяни, А не то мы разучимся скоро Петь, как пели у нас искони. Неужели и дальше так будет? О, какой это страшный удар, Если русскую песню погубят Под глумленье и хохот гитар. 1979

Самопародия

Десять девушек сидели На заборе общежитья, Маня, Таня, Тоня, Соня, Нина, Зина, Тося, Фрося, Агриппина, Акулина, Ровно десять — как отдать. Вышел Боков с балалайкой, Девки дружной, тесной стайкой От забора отскочили И поэта заключили В тесный круг — и ну страдать! Десять девушек пылают, Охи, вздохи посылают, Сразу десять завлекают И на чувства намекают, Видит бог, что это так! Но поэт не зазнается, В нем влюбленно сердце бьется, Он играет, он смеется, С языка частушка рвется, Он девчатам признается: — Если б критики вот так! 1979

Ребята с БАМа

Видел я триста ребят в штормовках, Встал и спросил их: — За чем остановка? — Не остановка! Откуда вы взяли? Или оттуда, что

мы на вокзале? Мы нынче вечером будем на БАМе, Будем строить, пойдем за грибами. На берег вытянем чудо-тайменя, Кончим работу — затеем пельмени! — Кто вам поможет исполнить желанья? — Летчики наши и рейсовый лайнер! — Я побеседовал и убедился: В бамовцах есть и напор и единство. Знают ребята с БАМа, с КамАЗа Труд и любовь, а еще Карла Маркса, Ленина знают, и не бумажно, А строительно, многоэтажно, Очень жизненно, очень реально. Этим ребятам ничто не рано, Все в самый раз — и любовь и свершенья, Дерзкие взлеты, стальные решенья! 1980

* * *

Т. Ребровой

I

Стоишь на высоком холме, как береза, Примкнута к бровям смотровая ладонь. Спокойно и гордо ты ждешь перевоза, За речкой равнинной пасется твой конь. Там ходит царевич с натянутым луком, С поющей и гибельной тетивой. Ты только скажи, он возьмет на поруки Тебя, твое сердце и все, что с тобой. Что спишь, перевозчик, что дремлешь, паромщик, Давай перевоз и зазря не томи! В ответ соловьи заливаются в роще И сумрак идет на колени твои. И дивный твой облик сияет и светит, В реке шевельнулся луны локоток. Взойдя на восхолмие, ласковый ветер Колеблет на плечике серый платок.

II

Твоя пшеница белоярая Хранится у меня в амбаре. Я счастлив. Это подаяние Мне ночью ангелы отдали. В воскрылиях и всплесках голоса Распахнутость и лебединость. Как ты закликиваешь горестно, Трубишь в свою непобедимость. Россия у тебя не прянична И не сусальна, как обычно. В твоей светелке чисто, празднично, Там я живу, твоя добыча! Чу! Где-то гиканье, и топанье, И прах копытный под ногами. Секирами, мечами, копьями Прогоним идолищ поганых. О избранность моя, о чудо! Пред нами дальняя дорога. Седлай коня, твоя кольчуга Все вытерпят, она от бога!