Собрание сочинений. Том 2

Энгельс Фридрих

Проследим, однако, развитие английской промышленности^{59}[94] немного подробнее и начнём с главной её отрасли — хлопчатобумажной промышленности. В 1771–1775 гг. в среднем ежегодно ввозилось в Англию менее 5 млн. фунтов хлопка-сырца; в 1841 г. было ввезено 528 млн., а в 1844 г. ввоз составит не менее 600 млн. фунтов. В 1834 г. Англия вывезла 556 млн. ярдов хлопчатобумажной ткани, 76¹/₂ млн. фунтов хлопчатобумажной пряжи и на 1200 тыс. ф. ст. хлопчатобумажных вязаных изделий. В том же году в хлопчатобумажной промышленности использовалось свыше 8 млн. веретён, 110 тыс. механических и 250 тыс. ручных ткацких станков, не считая ватер-машин, и, по вычислениям Мак-Куллоха, во всём Соединённом королевстве этой отраслью промышленности кормилось прямо или косвенно почти полтора миллиона человек, из которых только на фабриках работало 220 тыс.; двигательной энергии на этих фабриках расходовалось: паровой — 33 тыс. лошадиных сил и водяной — 11 тысяч. Теперь все эти цифры далеко превзойдены, и можно смело принять, что в 1845 г. количество и мощность машин, равно как и число рабочих, будут в полтора раза больше, чем в 1834 году. Эта промышленность имеет своим центром Ланкашир — графство, которое было её колыбелью и которое она насквозь революционизировала, превратив его из глухого, плохо освоенного болота в оживлённую, полную кипучей деятельности местность; в течение восьмидесяти

лет она удесятерила его население и, как бы по мановению волшебного жезла, создала такие гигантские города, как Ливерпуль и Манчестер, которые насчитывают вместе 700 тыс. жителей, и их пригороды: Болтон (60 тыс.), Рочдейл (75 тыс.), Олдем (50 тыс.), Престон (60 тыс.), Аштон и Стейлибридж (40 тыс.) и целый ряд других фабричных городов. История Южного Ланкашира была свидетельницей величайших чудес нового времени, хотя об этом не принято говорить, и все эти чудеса создала хлопчатобумажная промышленность. Кроме того Глазго в Шотландии образует центр для второго хлопчатобумажного района, охватывающего Ланаркшир и Ренфрушир, и здесь также население главного города возросло со времени введения этой промышленности с 30 тыс. до 300 тыс. человек. Чулочно-вязальное производство Ноттингема и Дерби также получило новый толчок благодаря понижению цен на пряжу и второй толчок благодаря улучшению вязальной машины, давшему возможность вязать сразу два чулка на одном станке. Производство кружев тоже стало важной отраслью промышленности с 1777 г., когда была изобретена тюлевая машина; вскоре после этого Линдли изобрёл кружевную машину, а затем Хиткот в 1809 г. — бобинетовую машину. Изготовление кружев было благодаря этому бесконечно упрощено, и спрос на них с их удешевлением настолько возрос, что теперь в этом производстве занято не менее 200 тыс. человек. Главными его центрами являются Ноттингем, Лестер и Западная Англия (Уилтшир, Девоншир и др.). Такое же распространение получили и отрасли труда, находящиеся в зависимости от хлопчатобумажной промышленности, — беление, окраска и набивка. Благодаря замене кислорода хлором в белении, благодаря быстрому развитию химии, оказавшей влияние на крашение и набивку, благодаря целому ряду самых блестящих изобретений в области механики, повлиявших на развитие ситцепечатания, эти отрасли получили толчок, который вместе с усилением спроса, обусловленным ростом хлопчатобумажной промышленности, привёл их к небывалому расцвету.

Такая же деятельность началась и в обработке шерсти, которая была раньше главной отраслью английской промышленности; но продукция прежних лет — ничто в сравнении с тем, что производится теперь. В 1782 г. весь сбор шерсти предыдущих трёх лет лежал необработанным за недостатком рабочих и так и пролежал бы, если бы на помощь не подоспели новоизобретённые машины, которые выпряли всю эту шерсть. Приспособление этих машин к прядению шерсти увенчалось полным успехом. С этого момента в округах, обрабатывающих шерсть, началось такое же быстрое развитие, как то, которое мы видели в хлопчатобумажных районах. В 1738 г. в Западном округе Йоркшира было произведено 75 тыс. кусков шерстяных тканей, а в 1817 г. — 490 тыс., и развитие шерстяной промышленности пошло таким быстрым темпом, что в 1834 г. было вывезено на 450 тыс. кусков ткани больше, чем в 1825 году. — В 1801 г. было переработано 101 млн. фунтов шерсти (из них 7 млн. привозной), а в 1835 г. было переработано 180 млн. фунтов (из них 42 млн. привозной). Главным центром этой промышленности является Западный округ Йоркшира, где, в частности в Брадфорде, длинная английская шерсть перерабатывается в шерсть для вязания и т. д., а в остальных городах, как Лидс, Галифакс, Хаддерсфилд и др., короткая шерсть перерабатывается в кручёную пряжу и затем в суконные изделия; далее, граничащая с Йоркширом часть Ланкашира, окрестности Рочдейла, где наряду с выработкой хлопчатобумажных изделий производится много фланели, и, наконец, Западная Англия, где производятся самые тонкие сукна. Прирост населения здесь также заслуживает внимания:

1801 г. 1831 г.

В Брадфорде……………………..29000 жит. 77000 жит.

«Галифаксе…………………….63000» 110000»

«Хаддерсфилде……………….. 15000» 34 000»

«Лидсе……………………………. 53000» 123000»

а во всём Западном

округе Йоркшира……………….564000» 980000»

С 1831 г. население это возросло по меньшей мере на 20–25 %. В 1835 г. прядением шерсти по всему Соединённому королевству было занято 1313 фабрик с 71300 рабочих, причём в это число входит лишь небольшая часть той огромной массы людей, для которой обработка шерсти является прямым или косвенным источником существования, и почти вовсе не входят ткачи.

В льняной промышленности прогресс начался позже, ибо здесь естественные свойства сырья значительно затрудняли применение прядильных машин. Правда, уже в последние годы XVIII века в Шотландии были предприняты попытки подобного рода, но только в 1810 г. французу Жирару удалось практически осуществить машинное прядение льна. Однако и его машины получили подобающее им признание на британской почве лишь после усовершенствований, внесённых в них в Англии, и благодаря повсеместному применению, которое они нашли в Лидсе, Данди и Белфасте. И с этих пор началось быстрое развитие английской льняной промышленности. В 1814 г. в Данди было ввезено 3 тыс. тонн^{60} льна, в 1833 г. — 19 тыс. тонн льна и 3400 тонн пеньки. Ввоз ирландских полотен в Великобританию возрос с 32 млн. ярдов (1800 г.) до 53 млн. (1825 г.), из этого количества большая часть была снова вывезена; вывоз английских и шотландских льняных тканей возрос с 24 млн. ярдов (1820 г.) до 51 млн. (1833 г.). Число льнопрядилен доходило в 1835 г. до 347 с 33 тыс. рабочих; из них половина находилась в Южной Шотландии, свыше 60 — в Западном округе Йоркшира (Лидс и окрестности), 25 — в Белфасте, в Ирландии, а остальные — в Дорсетшире и Ланкашире. Льняные ткани производятся в Южной Шотландии, в некоторых местностях Англии, но в особенности в Ирландии.

С неменьшим успехом англичане занялись обработкой шёлка. Сырьё они получали из Южной Европы и Азии, уже в виде пряжи, и главная работа сводилась к кручению тонкой нити (трамы). До 1824 г. высокая пошлина на шёлк-сырец (4 шиллинга на фунт) сильно стесняла развитие английской шёлковой промышленности, для которой единственным рынком являлись, благодаря покровительственным пошлинам, Англия и её колонии. В дальнейшем ввозная пошлина была понижена до 1 пенса, и число фабрик тотчас же значительно возросло. В течение одного года число тростильных веретён возросло с 780 тыс. до 1180 тыс., и если торговый кризис 1825 г. на некоторое время и парализовал развитие этой отрасли промышленности, то тем не менее уже в 1827 г. в этой области производилось больше чем когда-либо, так как сноровка и опыт англичан в области техники обеспечивали их крутильным машинам превосходство над неуклюжими механизмами их конкурентов. В 1835 г. Великобритания насчитывала 263 шёлкокрутильные фабрики с 30 тыс. рабочих, сосредоточенные большей частью в Чешире (Маклсфилд, Конглтон и окрестности), в Манчестере и в Сомерсетшире. Кроме того есть ещё множество фабрик, занимающихся обработкой охлопков шёлкового кокона; из них изготовляют особую пряжу (spunsilk), которой англичане снабжают даже парижские и лионские ткацкие фабрики. Ткут таким способом обработанный шёлк главным образом в Шотландии (в Пейсли и др.) и Лондоне (в Спиталфилдсе), но также и в Манчестере и некоторых других местах.

Но гигантский подъём английской промышленности, начавшийся в 1760 г., не ограничился одним только производством тканей. Раз

данный толчок распространился на все отрасли промышленной деятельности, и множество изобретений, не находившихся ни в какой связи с упомянутыми выше, приобрели, в силу того что их появление совпало с общим оживлением, гораздо большее значение. Далее, после того как было практически доказано огромное значение механической энергии в промышленности, всё было пущено в ход, чтобы всесторонне использовать эту энергию и извлечь из неё выгоду для отдельных изобретателей и фабрикантов; к тому же самый спрос на машины, топливо и сырьё непосредственно потребовал от массы рабочих и от отдельных отраслей промышленности удвоенной деятельности. С появлением паровой машины впервые приобрели значение обширные угольные залежи Англии; только теперь зародилось производство машин, а с ним усилился интерес к железным рудникам, поставлявшим сырьё для этого производства. Повышенное потребление шерсти подняло английское овцеводство, а усилившийся ввоз шерсти, льна и шёлка вызвал рост английского торгового флота. Более всего усилилось производство железа. Богатые железом рудники Англии раньше мало разрабатывались; при плавлении железной руды всегда применяли древесный уголь, который, по мере развития земледелия и истребления лесов, производился всё в меньшем количестве и становился всё дороже. В прошлом столетии впервые стали применять пережжённый каменный уголь (кокс), а с 1780 г. был открыт новый способ, позволявший превращать расплавленное на коксе железо, из которого до тех пор получали только чугун, в ковкое железо. Этот способ, который заключается в извлечении углерода, примешивающегося к железу во время плавления, англичане называют пудлингованием; он открыл совершенно новое поле деятельности для английского железоделательного производства. Доменные печи стали строить в 50 раз больших размеров чем раньше, плавление руды упростилось благодаря горячему дутью, и производство железа так удешевилось, что оказалось возможным делать из железа массу вещей, которые раньше изготовлялись из дерева или камня. В 1788 г. Томас Пэйн, известный демократ, построил в Йоркшире первый железный мост, за которым последовало множество других, и в настоящее время почти все мосты, в особенности железнодорожные, делаются из чугуна, а в Лондоне из этого материала построен даже мост через Темзу (Саутворкский мост); железные столбы, железные станины для машин и т. д. стали обычным явлением, а с введением газового освещения и железных дорог английскому железоделательному производству открылись новые области сбыта. Постепенно при помощи машин стали изготовляться также винты и гвозди. Хантсмен, уроженец Шеффилда, открыл в 1760 г. способ литья стали, который упразднил много лишней работы и сделал возможным производство ранее неведомых дешёвых изделий. Благодаря более высокому качеству сырья, усовершенствованным инструментам, новому машинному оборудованию и большому разделению труда английское производство металлических изделий тогда впервые приобрело своё значение. Население Бирмингема возросло с 73 тыс. (1801 г.) до 200 тыс. (1844 г.), население Шеффилда возросло с 46 тыс. (1801 г.) до 110 тыс. (1844 г.), а потребление угля в одном этом последнем городе достигало в 1836 г. 515 тыс. тонн. В 1805 г. было вывезено 4300 тонн железных изделий и 4600 тонн чугуна, а в 1834 г. — 16200 тонн железных изделий и 107 тыс. тонн чугуна, и всё производство железа, не превышавшее в 1740 г. 17 тыс. тонн, в 1834 г. достигло почти 700 тыс. тонн. На одну только выплавку чугуна тратится ежегодно свыше 3 млн. тонн угля, и даже трудно себе представить, какое огромное значение приобрели в течение последних шестидесяти лет угольные копи. В настоящее время все английские и шотландские угольные залежи разрабатываются, и одни только копи Нортумберленда и Дургама доставляют ежегодно свыше 5 млн. тонн для экспорта и занимают 40–50 тыс. рабочих. По сведениям газеты «Durham Chronicle»^[95], в этих двух графствах разрабатывалось:

в 1753 г………………14 копей

1800 г………………40»

1836 г………………76»

и в 1843 г…………….130»

Притом все копи разрабатываются теперь гораздо энергичнее, чем раньше. То же самое имеет место в оловянных, медных и свинцовых рудниках, а наряду с развитием производства стекла зародилась новая отрасль промышленности — гончарное производство, получившее особое значение около 1763 г. благодаря Джозайе Уэджвуду. Последний положил начало изготовлению гончарных изделий на научных принципах, способствовал развитию художественного вкуса и создал керамические заводы (potteries) в Северном Стаффордшире, округе в 8х8 английских миль, который раньше был бесплодной пустыней, а теперь усеян фабриками и жилыми домами и даёт пропитание более чем 60 тыс. человек.

В этот общий поток было вовлечено решительно всё. Произошёл переворот и в земледелии. Не только владение землёй и её обработка перешли, как мы видели, в другие руки, — сельское хозяйство было затронуто и в другом отношении. Крупные арендаторы стали затрачивать капитал на улучшение почвы, сносить ненужные изгороди, осушать и удобрять, применять лучшие орудия и вводить систематическое плодосменное хозяйство (cropping by rotation). Им также помог прогресс науки: сэр Г. Дэви с успехом применил химию в земледелии, а развитие техники дало крупным арендаторам ряд преимуществ. К тому же спрос на земледельческие продукты вследствие роста населения так увеличился, что, хотя с 1760 по 1834 г. в пашню было превращено 6840540 акров невозделанной земли, Англия из страны, вывозившей хлеб, превратилась в страну, ввозящую его.

Такая же кипучая деятельность проявилась и в строительстве путей сообщения. С 1818 по 1829 г. в Англии и Уэльсе было проложено 1 тыс. английских миль шоссейных дорог установленной законом ширины в 60 футов и почти все старые шоссе были переделаны по системе Мак-Адама. В Шотландии ведомство общественных работ с 1803 г. соорудило девятьсот миль шоссейных дорог и построило свыше тысячи мостов, благодаря чему жители горной Шотландии сразу были приобщены к цивилизации. Раньше горцы занимались большей частью браконьерством и контрабандой; теперь они стали прилежными земледельцами и ремесленниками, и хотя для сохранения гэльского языка устроены специальные школы, гэло-кельтские нравы и язык быстро уступают влиянию английской цивилизации. Точно так же было и в Ирландии. Между графствами Корк, Лимерик и Керри лежала до сих пор пустынная местность без каких-либо проезжих дорог, которая вследствие своей недоступности служила убежищем для всех нарушителей закона и являлась оплотом кельто-ирландской национальности в Южной Ирландии; эту местность прорезали дорогами и таким образом открыли доступ цивилизации и в эту глушь. Вся Великобритания, и в особенности Англия, имевшая лет шестьдесят тому назад такие же плохие дороги, как тогдашняя Германия и Франция, покрыта теперь сетью прекраснейших шоссе, и все они, как и почти всё в Англии, являются делом рук частных предпринимателей, так как государство ничего или почти ничего для этого не сделало.

До 1755 г. Англия почти не имела каналов. В 1755 г. в Ланкашире был проведён канал от Санки-Брука до Сент-Хеленса, а в 1759 г. Джемс Бриндли построил первый большой канал, канал герцога Бриджуотера, который идёт от Манчестера и окрестных каменноугольных копей к устью реки Мерсей и проведён недалеко от Бартона через реку Эруэлл при помощи акведука. С этого момента берёт своё начало английское строительство каналов, которому Бриндли первый придал значение. С тех пор было проложено множество каналов во всех направлениях и реки были сделаны судоходными. В одной Англии насчитывается 2200 миль каналов и 1800 миль судоходных рек; в Шотландии был построен Каледонский канал, пересекающий всю страну, и в Ирландии тоже прорыты различные каналы. И эти сооружения, подобно железным дорогам и шоссе, почти все являются делом рук частных лиц и компаний.