Собрание сочинений. Том 2

де Вега Лопе Феликс Карпио

Аурельо

Я вижу, дочь, как ты страдаешь, И тем труднее мне. Но что же Могу я сделать, раз ему Твое приданое дороже, Как это видно по всему, Чем ты сама?

Элиса

Что в сожаленьях! Отец, найди для нас исход! Дай часть потребованных денег, Дай половину.

Аурельо

Не возьмет.

Элиса

Дай

все.

Аурельо

Да вспомни наконец, Что разорился я.

Элиса

Поместье Еще твое?

Аурельо

Мое.

Элиса

Отец, Оно не стоит нашей чести!

Аурельо

Какую ж ты теряешь честь?

Элиса

Какую? Скажут: он бросает Ее, — должно быть, что-то знает.

Аурельо

Но деньги! Где их взять, бог весть! Не дом же мне продать, в котором Мы все живем!

Элиса

В беде такой Считай и дом и землю вздором, — На первом месте честь.

Аурельо

Постой, А доля сына? Смею ль я Увлечь его в свое крушенье?

Элиса

Мужчина он. Ради меня Останется и без именья.

Октавьо

Пускай идет ради тебя В продажу все, чем я владею! Я на войне найти сумею Жизнь или смерть.

Элиса

Брат, я твоя! Ставь здесь, на лбу, клеймо рабыни [62] .

62

Ставь здесь, на лбу, клеймо рабыни. — На лицах рабов ставилось клеймо, которое изображало гвоздь, пронзающий букву S. Клеймо это представляло собой своеобразный ребус и читалось эс + клаво (название буквы S и исп. clavo — гвоздь), т. е. esclavo (исп.) — раб.

Октавьо

Чтоб наслаждался счастьем он, Бездомный странник я отныне.

(В сторону.)

А может быть, я тем спасен: Он женится и уж тогда-то Лауренсию оставит мне.

Аурельо

С тем, что Октавио в солдаты Уйдет, согласен я вполне. Разумно. Но, нуждой терзаем, Где я окончу жизнь свою?

Элиса

Отец, мы честь мою спасаем И славу добрую мою, И это нам всего важнее. Ты у меня приют найдешь.

Аурельо

И ты

покорно отдаешь Себя тому, кто, не краснея, Так вел себя? Нет, я скорблю Не оттого, что бедность близко! Но красоту отдать твою Тому, кто мог забыть так низко О женской чести и судьбе, Тому, кто даже не скрывает, Что он в душе любовь питает К деньгам, а вовсе не к тебе! Ну, что же, я готов, бездомный, Остаток жизни провести В нужде и, господи прости, В какой-нибудь каморке темной. Если уж тот, кто в жизнь вступает, Так эту участь принимает Легко и бодро, — не к лицу И мне, чья жизнь идет к концу, Роптать. Я жалобы оставлю. Иди, Октавио, к нему, Скажи, что, вопреки всему, То, что просил он, я прибавлю И десять тысяч дам ему.

Октавьо

Иду.

Элиса

(к Аурельо)

Пусть бог тебе пошлет За то, что спас меня и был ты Моя защита и оплот, Так долго жить, чтобы дожил ты До свадьбы внуков!

Аурельо

Нет, зачем! Если, тая обиды жгучесть И нелюбимая совсем, Ты мне сулишь такую участь, Уж лучше ты проси его, Чтоб он мне жизни поубавил.

Элиса

Увидишь скоро торжество Любви над тем, кто с ней лукавил.

КОМНАТА В ДОМЕ ЛАУРЕНСЬИ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лауренсья, Фелисьяно, Фисберто, Сабина.

Лауренсья

Как духу у тебя хватило Войти ко мне?

Фелисьяно

Сказать могу, Что я противиться не в силах Такому грозному врагу. И я опять к тебе явился, Я должен был придти назад.

Лауренсья

Как это так? Ведь ты женился?

Фелисьяно

Ради тебя я не женат.

Лауренсья

Ради меня!.. Ты шутишь зло!

Фелисьяно

Ты в этом шутку видишь злую, Что ты найдешь любовь былую, А наваждение прошло?

Лауренсья

Былую? А она была ли?

Фелисьяно

И не найти любви сильней!

Фисберто

Чтобы яснее представляли Вы положение вещей, Я вот что вам сказать бы мог: Расстроено их обрученье. Тот, кто нанес вам оскорбленье, Вернулся — и у ваших ног. Ничто вас не должно тревожить. С той кончено. Чего ж еще?