Собрание сочинений. Том 46 часть 1

Энгельс Фридрих

Отношения, разумеется, могут быть выражены только в идеях, и поэтому философы усмотрели своеобразие нового времени в господстве над ним идей и со свержением этого господства идей отождествили порождение свободной индивидуальности. Совершить эту ошибку было с идеологической точки зрения тем легче, что вышеуказанное господство отношений (вышеуказанная вещная зависимость, которая, впрочем, в свою очередь переходит в определенные отношения личной зависимости, только лишенные всяких иллюзий) выступает в сознании самих индивидов как господство идей, а вера в вечность этих идей, т. е. вышеуказанных отношений вещной зависимости, конечно, всячески укрепляется, поддерживается и внушается господствующими классами.

(Разумеется,

относительно иллюзии «чисто личных отношений» феодальной эпохи и т. д. нельзя ни на мгновение забывать: 1) что сами эти отношения в пределах своей сферы принимали на определенной фазе развития вещный характер, как показывает, например, развитие отношений земельной собственности из отношений чисто военной субординации; однако 2) то вещное отношение, в которое они переходят, само имеет ограниченный, определенный природой характер и поэтому представляется личным, между тем как в современном мире личные отношения выступают как чистый результат отношений производства и обмена.)

[5) РАЗВИТИЕ ДЕНЕЖНОЙ ФОРМЫ СТОИМОСТИ В РЕЗУЛЬТАТЕ РАЗВИТИЯ ОБМЕНА. ОБЩЕСТВЕННЫЙ ХАРАКТЕР ПРОИЗВОДСТВА В БУРЖУАЗНОМ ОБЩЕСТВЕ В ОТЛИЧИЕ ОТ ОБЩЕСТВЕННОГО ХАРАКТЕРА ПРОИЗВОДСТВА ПРИ КОММУНИЗМЕ]

Продукт становится товаром. Товар становится меновой стоимостью. Меновая стоимость товара получает особое существование наряду с товаром; другими словами, товар в той форме, в которой он 1) способен к обмену на любой товар, 2) является поэтому всеобщим товаром, а его природная особенность погашена, 3) в которой положена мера его обмениваемости, т. е. определенная пропорция для приравнивания к нему всех остальных товаров, — есть товар как деньги, и притом не как деньги вообще, а как определенная сумма денег, ибо для того, чтобы представлять меновую стоимость во всех ее различиях, деньги должны поддаваться подсчету, быть количественно делимыми.

Деньги — эта общая для всех товаров форма, в которую они превращаются как меновые стоимости, этот всеобщий товар — должны сами существовать как особый товар наряду с другими товарами, так как товары не только в уме должны измеряться деньгами, но и в действительном обмене должны обмениваться и размениваться на деньги. Возникающее отсюда противоречие развить в другом месте. Деньги столь же мало возникают путем соглашения, как и государство. Они стихийно возникают из обмена и в обмене, они его продукт.

Первоначально деньгами служит — т. е. принимается в обмен не как предмет потребности и потребления, а для того, чтобы снова обменять его на другие товары, — тот товар, который в качестве предмета потребности чаще всего принимается в обмен и курсирует в обращении; который, стало быть, наиболее надежен в смысле возможности его дальнейшего обмена на другие особенные товары; который, следовательно, при данной организации общества является представителем богатства ???’ ?????? , предметом наиболее всеобщего спроса и предложения и обладает особой потребительной стоимостью. Таковы соль, шкуры, скот, рабы. Такой товар фактически больше, чем другие товары, соответствует в своей особой товарной форме самому себе как меновой стоимости (жаль, что по-немецки нельзя подходящим образом передать разницу между denree и merchandise ).

Особенная полезность товара, будь то товара как особого предмета потребления (шкуры), будь то товара как непосредственного орудия производства (раб), ставит здесь на него клеймо денег. В дальнейшем ходе развития наступит как раз обратное, т. е. товар, меньше всего являющийся непосредственно предметом потребления или орудием производства, лучше всего будет представлять именно ту сторону дела, что он служит потребности обмена как такового. В первом [I—25] случае товар становится деньгами в силу своей особенной потребительной стоимости; во втором случае он получает свою особенную потребительную стоимость потому, что он служит деньгами.

Долговечность, неизменность, делимость и способность снова

сплавляться воедино, относительно легкая транспортабельность, поскольку большая меновая стоимость представлена здесь в небольшом объеме, — все это делает на последней ступени особенно подходящими для того, чтобы стать деньгами, благородные металлы. Вместе с тем они образуют естественный переход от первой формы денег. На несколько более высокой ступени производства и обмена орудие производства начинает доминировать над продуктами; металлы же (сначала — камни) суть первые и наиболее необходимые орудия производства. В меди, игравшей столь большую роль в качестве денег у древних, еще совмещается и то и другое: особая потребительная стоимость в качестве орудия производства и те прочие свойства, которые не вытекают из потребительной стоимости товара, но соответствуют его назначению быть меновой стоимостью (а это значит — быть также и средством обмена).

От других металлов потом опять-таки отделяются благородные металлы, так как они не подвержены окислению и т. д., одинаковы по качеству и т. д., и затем они лучше соответствуют более высокой ступени развития, ибо их непосредственная полезность для потребления и производства отступает на задний план, а уже в силу своей редкости они лучше представляют стоимость, основанную только на обмене. Они с самого начала представляют избыток, представляют ту форму, в которой первоначально выступает богатство. К тому же металлы люди охотнее меняют на металлы, чем на другие товары.

Первая форма денег соответствует низшей ступени обмена и меновой торговли, на которой деньги еще выступают больше в своем качестве меры, нежели в качестве действительного орудия обмена. На этой ступени мера еще может быть чисто воображаемой (впрочем, у негров их брусок подразумевает железо). (Но раковины и пр. уже больше соответствуют тому ряду, последняя вершина которого — золото и серебро.)

Из того, что товар становится всеобщей меновой стоимостью, вытекает, что меновая стоимость становится особым товаром; она может стать таковым лишь тем путем, что какой-нибудь особый товар получает по отношению ко всем остальным товарам привилегию представлять, символизировать их меновую стоимость, т. е. привилегию стать деньгами. То обстоятельство, что для денежного свойства всех товаров некоторый особый товар выступает как субъект денег, вытекает из самой сущности меновой стоимости. В дальнейшем ходе развития меновая стоимость денег может, в свою очередь, получить существование, оторванное от их материи, от их субстанции, как, например, в бумажных деньгах, причем, однако, привилегия этого особого товара не отменяется, так как обособленное существование меновой стоимости денег должно по-прежнему получать свое наименование от этого особого товара.

Так как товар есть меновая стоимость, то он может обмениваться на деньги, он приравнен к деньгам. То отношение, в котором он приравнивается к деньгам, т. е. определенность его меновой стоимости, является предпосылкой его превращения в деньги. То отношение, в котором отдельный товар обменивается на деньги, т. е. то количество денег, которое можно получить взамен определенного количества товара, определяется овеществленным в товаре рабочим временем. Как осуществление определенного рабочего времени, товар есть меновая стоимость; в деньгах доля рабочего времени, представляемая товаром, не только измерена, но и содержится в ее всеобщей, соответствующей понятию, способной к обмену форме. Деньги — это та вещная среда, погружаясь в которую меновые стоимости принимают форму, отвечающую их всеобщему определению. Адам Смит говорит, что труд (рабочее время) — это те первоначальные деньги, на которые покупаются все товары . Если рассматривать акт производства, то это всегда остается правильным (точно так же и в отношении определения относительных стоимостей). Каждый товар в процессе производства непрерывно обменивается на рабочее время.