Собрание сочинений. Том 8
Шрифт:
Дальше нельзя уже было держаться за подлинную книгу протоколов, хотя бы как за записную книжку. Прокурор Зедт предал ее погребению в своем ответе на защитительные речи адвокатов.
Таким образом, снова вернулись к исходному пункту, вызвавшему предписание обвинительного сената апелляционного суда начать заново следствие ввиду того, что «нет объективного состава преступления».
V
СОПРОВОДИТЕЛЬНОЕ ПИСЬМО К «КРАСНОМУ КАТЕХИЗИСУ»
Полицейский инспектор Юнкерман из Крефельда в заседании от 27 октября дает следующее показание:
«Он
В заседании от 28 октября эксперт (???) Ренар находит, что сопроводительное письмо написано почерком Маркса. Это сопроводительное письмо гласит: Гражданин!
Так как Вы пользуетесь нашим полным доверием, то мы при сем препровождаем Вам 50 экземпляров «Красного», который Вы в субботу 5 июня, в 11 часов вечера, должны подсунуть под двери известных своими революционными убеждениями граждан, лучше всего рабочих. Мы с уверенностью рассчитываем на Вашу гражданскую доблесть и ожидаем поэтому исполнения этого предписания. Революция ближе, чем думают некоторые. Да здравствует революция!
Привет и братство
Революционный комитет
Берлин, май 1852 г.
Свидетель Юнкерман заявляет также, «что пакеты, о которых идет речь, были посланы свидетелю Кианелле».
Во время предварительного заключения кёльнских обвиняемых берлинский полицейпрезидент Хинкельдей руководит маневрами как главнокомандующий. Лавры Мона не дают ему покоя.
В судебных прениях фигурируют два полицейдиректора, один живой и один мертвый, один полицейский советник — зато этим одним был Штибер, — два полицейских лейтенанта, из которых один постоянно ездит из Лондона в Кёльн, другой же — из Кёльна в Лондон, множество полицейских агентов и субагентов, выступающих то под своим именем, то анонимно, то под разными именами, то под псевдонимами, с хвостами и без хвостов, и в довершение еще полицейский инспектор.
Как только в Лондоне была получена «Kolnische Zeitung» с показаниями свидетелей от 27 и 28 октября, Маркс отправился к полицейскому судье на Марльборо-стрит, переписал приведенный в «Kolnische Zeitung» текст сопроводительного письма и дал заверить эту копию; одновременно он сделал следующее, равносильное показанию под присягой, заявление:
1) что он не писал упомянутого сопроводительного письма;
2) что о его существовании он узнал только из «Kolnische Zeitung»;
3) что он никогда не видел так называемого «Красного катехизиса»;
4) что он никогда не содействовал его распространению в какой бы то ни было форме. Надо кстати заметить, что подобное заявление (declaration), сделанное перед полицейским судьей, если оно оказывается ложным, влечет за собой в Англии все последствия клятвопреступления.
Вышеупомянутый документ был отправлен Шнейдеру II и в то же самое время опубликован в лондонском «Morning Advertiser», так как за время процесса можно было убедиться, что у прусской почты с соблюдением тайны переписки связано странное представление, будто она обязана держать в тайне от адресатов доверенные ей письма. Обер-прокуратура противилась рассмотрению этого документа, хотя бы только для сравнения. Обер-прокуратура
Шнейдер II указал,
«что адресат Кианелла, который с готовностью дал полиции сведения о предполагаемых отправителях и прямо предложил ей свои услуги в качестве шпиона, совершенно не имел в виду Маркса».
Тот, кто прочел когда-либо хоть одну строчку, написанную Марксом, не счел бы возможным утверждать, что он является автором этого мелодраматического сопроводительного письма. Полуночный час во время сна в летнюю ночь 5 июня, предписанная с навязчивой наглядностью операция по подсовыванию
«Красного» под двери революционных филистеров — это скорее могло указывать на нрав Кинкеля, подобно тому как «гражданская доблесть» и «уверенность», с которой «рассчитывали» на военное «исполнение» данного «предписания», могли указывать на силу воображения Виллиха. Но как могли Кинкель — Виллих дойти до того, чтобы писать свои революционные рецепты почерком Маркса?
Если можно выдвинуть гипотезу относительно «не вполне еще выясненного происхождения» рукописи этого сопроводительного письма, написанной поддельным почерком, то эта гипотеза выглядела бы так: полиция нашла в Крефельде 50 «Красных» с высокопарным, вполне отвечающим запросу сопроводительным письмом. Она распорядилась — в Берлине или Кёльне, qu'importe? {не все ли равно? Ред.} — переложить текст на марксовские ноты. С какой целью? «Чтобы поднять цену на свой товар».
Однако даже обер-прокуратура не решилась в своей речи, достойной речей против Катилины{43}, сослаться на это сопроводительное письмо. Она отказалась от него. Письмо, таким образом, ничего не дало для установления недостающего «объективного состава преступления».
VI
ФРАКЦИЯ ВИЛЛИХА — ШАППЕРА
Титульный лист издания работы К. Маркса «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов», вышедшего в Бостоне в 1853 г.
Со времени поражения революции 1848–1849 гг. пролетарская партия лишилась на континенте того, чем она обладала в порядке исключения в течение этой короткой эпохи: печати, свободы слова и права союзов, иными словами легальных средств партийной организации. Как буржуазно-либеральная, так и мелкобуржуазно-демократическая партии, несмотря на реакцию, нашли в социальном положении представляемых ими классов условия, необходимые для того, чтобы в той или другой форме объединяться и в большей или меньшей степени отстаивать свои общие интересы. Для пролетарской партии после 1849 г., как и до 1848 г., оставался открытым только один путь— путь тайного объединения. Поэтому, начиная с 1849 г., на континенте возникает целый ряд тайных пролетарских объединений; полиция их раскрывает, суды преследуют, тюрьмы опустошают их ряды; обстоятельства же постоянно их вновь возрождают.