Собрание стихотворений и поэм
Шрифт:
Родной народ, по совести ответь: Работник твой я или лежебока?! Что суждено мне – тлеть или гореть? По смерти жить или пропасть до срока?
Кто я такой? И для чего рожден? Большим иль малым сердцем награжден? Зачем оно стучится под рубахой И голова седеет под папахой?
Не все понятно мне в моей судьбе, О мой народ, и добрый и суровый, – Одно я знаю твердо – что тебе Я не солгал ни помыслом, ни словом!
Так научи же, научи меня. Как мне идти дорогой жизни длинной, Дай мне частицу твоего огня, Чтоб смог я стать отца достойным сыном!
Уходят дни… Но, хоть я взрослым стал, Себя ребенком чувствую порою, Как мальчик, я неопытен и мал И без тебя беспомощен, не скрою.
Народ, в беде мне руку протяни, А коль зазнаюсь, надери
Сейчас в окне моем встает рассвет – Проснулись люди, мир бессмертьем дышит. И я хочу, как в пору детских лет, Узнать травинки каждой вкус и цвет, Биенье сердца каждого услышать.
Земля прекрасна, и широк мой путь, И я мечтаю, как о высшем счастье, Чтоб был и я, земля, хоть чем-нибудь К великой красоте твоей причастен!
Чтоб без стыда сказал народ родной: «Расул, мой сын, Ты представитель мой!»
СТИХИ О ГОРАХ
Слыхал я, у шаха персидского были Певцы, что его до небес возносили, Писали о том, как он пышно живет, И как он глотает, и как он жует. У гор, что стоят в белоснежных папахах, Певцов еще больше, чем было у шаха; Их больше, читатель (тебе на беду), Чем птиц, распевающих утром в саду. И если б собрать воедино чернила, Которыми столько расписано было Тенистых ущелий, скалистых высот И прочих ни с чем не сравнимых красот, То горы б взмолились: «Помилуй, аллах! Мы тонем, мы тонем в чернильных волнах!» И если бы взять нам в библиотеке Стихи об Эльбрусе, стихи о Казбеке И стопкой сложить их – то спорить берусь я: Гора эта будет не меньше Эльбруса… Но жаль, что и ныне выводятся трели, Которые очень давно устарели, Что старые песни слышны до сих пор Во славу давно изменившихся гор. Поэты, твердящие старое снова, Похожи на мальчиков в шапках отцовых. Поет о прекрасных вершинах Кавказа И тот, кто Кавказа не видел ни разу, И тот, кто видал лишь из окон вагона Мелькавшие, лесом покрытые склоны. «Ах, горы высокие, снежные горы! Как вы хороши! Ах, увижу ль вас скоро?» И очень досадно порою бывает, Что эти восторги в печать попадают. И ловкий художник на переплете Рисует орла, что взмывает в полете; Под ним помещает лохматые тучи, А тучи кладет он на горные кручи; А ниже (чтоб стала картина ясна) Он в бурку решает одеть чабана. А в городе шумном стоят на витринах Нарядные книги о горных вершинах. И стройные девушки после занятий На эти творенья стипендию тратят И вечером поздним те книги листают, И вслед за поэтом они повторяют: «Ах, горы высокие, снежные горы! Как вы хороши! Ах, увижу ль вас скоро?» Художник, – прости, что не знаю, как звать, – Коль станешь ты книгу мою оформлять, Каракулей кислых на ней не черти, Ведь тучам просторнее в небе идти. Ты горцев рисуй из колхозных бригад, Что твердые, гордые горы дробят, Рабочих, ведущих сквозь злые отроги К далеким ущельям большие дороги. Художник, на книге моей нарисуй Отважных людей, обуздавших Койсу. Еще потрудись поместить садовода, Что в диких ущельях меняет природу. Прославь комсомольцев, ребят из села, Поставивших флаг на вершину Седла. Потом, попрошу, нарисуй непременно Красивую русскую девушку Лену С тяжелой косою вокруг головы, – Она прилетела в аул из Москвы, Чтоб в школе цадинских ребят обучать, Ну, разве мы можем о ней умолчать?! Товарищ художник, оставь же в покое И тучи, и кручи, и коз над рекою, Рисуй же сегодня на книге моей Новаторов-горцев, бесстрашных людей. Тогда и читатель, и автор, и горы: «Большое спасибо!» – воскликнули б хором. А если не хочешь – тогда уж прости! Выходит – расходятся наши пути: Не гни над пустыми картинами спину, Оставь наши горы – спускайся в долину!
ПЕСНЯ ЧАБАНА
Дом родной мой – выси гор. Он дороже мне всего. Неба синего простор – Крыша дома моего.
Цвет моей папахи схож С черной ночью без огня. В сердце черной не найдешь Даже точки у меня.
Пью
Где ты, свет влюбленных глаз, Зорька радостного дня? Не скучаешь ли сейчас Ты в ауле без меня?
Ты окошко раствори И с улыбкой, в тишине, На вершины посмотри И подумай обо мне.
На заоблачном лугу Должен я нести дозор И в долину не могу До зимы спускаться с гор.
Мне послушен бег коня. Внемлют песням соловьи. И лишь слушаться меня Не хотят глаза мои.
Так и тянутся к тебе, Поминутно смотрят вниз. Стройной ланью по тропе На вершину поднимись.
Здесь увидишь наяву Ты рожденье светлых рек. Близко к небу я живу, Но земной я человек.
Над горами до утра Небо в звездах золотых, И под буркой у костра Хватит места для двоих.
ПО ГОРНЫМ ДОРОГАМ
Песня
Застыли вершины в молчании строгом, Ручей устремился к ручью. По горным дорогам, по горным дорогам Веду я машину свою.
Накинул товарищ мой бурку на плечи И скачет на быстром коне. Ему просигналить спешу я при встрече, И путь уступает он мне.
Храню я путевку в косматой папахе, А сердце давно потерял… Живет моя милая в горном Хунзахе, Живет среди неба и скал.
Спешил я однажды вернуться на базу, Да вдруг заблудился в горах, И так получилось, что въехал я сразу В аул под названьем Хунзах.
Зачем я себя понапрасну тревожу, Лишившись покоя и сна? Моя дорогая на крепость похожа – Совсем неприступна она.
Не хочет со мною кататься в машине, Спешит проявить свою власть, Да все намекает, что девушек ныне В горах запрещается красть.
По белому свету, по белому свету Я езжу в туман и грозу, И слово даю вам, что девушку эту Я вскоре, друзья, увезу.
Сама она сядет со мною в кабину, Прижмется щекою к плечу, И с ней на седую, крутую вершину Я соколом быстрым влечу.
Туда, где сверкают на небе высоком Созвездья в орлином краю, По горным дорогам, по горным дорогам Спешите на свадьбу мою.
ПОДНЯВ АВАРСКИЙ РОГ
Сойдем с коней!.. Сверкает у дороги Ручей, За нами – снежных гор стена… Пусть отразится в нашем полном роге Подковой золотистою луна.
За руку выпьем – ту, что рог подъемлет, За губы, обожженные вином, За небо над землей, за нашу землю, Прекрасную в безмолвии ночном. За нас двоих: пусть в жизни с нами будет Все точно так, как мы с тобой хотим! Еще налей, пусть к милым сердцу людям Придет все то, чего желаем им. Пусть в третий раз вина зажжется пламя – Сегодня мы командуем судьбой: Пускай свершится с нашими врагами Все то, что мы им ниспошлем с тобой!
И – на коней! Хлестнем три раза плетью, Скалистые оставим берега… Мы утро, друг, на перевале встретим, Жалея тех, кто, век прожив на свете, Не заслужил ни друга, ни врага.
ЗАСТОЛЬНАЯ
Шумел ли праздник молодой и пылкий, Входил ли гость, знакомый издавна, – Нетронутыми были три бутылки Густого дагестанского вина. Мы первую открыли в день веселый, Когда ко мне пришла ты как жена. Мы показали потолку и полу, Что рюмки осушили мы до дна.
Клянусь тебе, вторую мы откроем, Когда, мой друг, подаришь мне Али. В честь сына мы счастливый пир устроим, Чтоб все подруги и друзья пришли. Пусть мальчуган растет. Пусть ходит в школу. Пусть будет жизнь его чиста, ясна, – Давай покажем потолку и полу, Что рюмки осушили мы до дна.
Бутылку третью долго сохраняя, Немало весен вместе проживем. Мы оба поседеем, дорогая, А сын-разбойник станет женихом. Как некогда со мною, в день веселый С ним рядом сядет юная жена, И мы покажем потолку и полу, Что рюмки осушили мы до дна.
ИЗ ПЬЕСЫ «МАХМУД»
ПЕСНЯ
Мне б не видеть тебя! Разве мало я видывал зла? Мне б тебя не любить! Разве мало я видывал бед? Только за ночь одну столько горя ты мне принесла, Сколько враг бы не смог причинить и за тысячу лет!
Я зажмурил глаза, ослепленный твоей красотой, Я раскрыл их на миг и увидел, что нету тебя. Я о счастье запел, опьяненный твоей красотой, Огляделся и сник: я увидел, что нету тебя.