Собрание стихотворений. В 2 томах. Том 1 и 2.

Шубинский Валерий Игоревич

4. Первый станс Ионы у стен Ниневии:

Танцует блудничка под скрежет и гром,Под грозные колокола,И часто дрожит шелковистым бедром,Как вбитая в сердце стрела.Но, глядь, извернется, – и прянет наверх,Обратно, в распрямленный лук…И примешь подарок, последний навек,Из этих отравленных рук.

5. Второй станс Ионы у стен Ниневии:

Разломлено небо по молнии вкось,А в душных колоннах дождяСледы заметает небесная кость,С кровавых ступенек сходя.И красное сердце втекает наверх,На свой ворочается круг……И примешь подарок, последний навек,Из

этих отравленных рук.1984

«У них – рождество, у нас – ничего…»

У них – рождество, у нас – ничего,Мы просто у печки заснули,А ели в окне, что стоят без всего,Тяжелую тень шелохнули.И встать тяжело, и спать тяжело,И пламя кишит за заслонкой,И зданья стальные стоят нежило,Одетые проледью тонкой.О мире я странную знаю беду —Что в стенах своих и снаружиВсе вещи земные в мерцающем льдуСтоят средь сверкающей стужи.У них – рождество, у нас – ничего,Такая усталость плохая…Да… ели в окне стоят без всего,Вощеною тенью вздыхая.1984

«…Утро ветхое сходит…»

…Утро ветхое сходитНа кудрявого снега сады,И – ничего уже не находит,Кроме розово-дымной слюды,Кроме искр залежалыхСтраха, знанья и сна,Кроме призраков малых,Тающих у окна.И – ничего уже не осталосьНа объятья разжавшей земле.Только тень, только малостьДорогого дыханья в стекле.Мир, алея в зазорах,На поверхности пуст.…Только плеск, только шорох,Только скрип, только хруст…1985

«Нa страх и риск другого страха…»

Нa страх и риск другого страхаРожден я и решен я житьСредь мреющего тускло мракаНа переулках городскихИ крaсно реющего прахаНа перекрестках золотых.Зимы прощеная рубахаДошилась – княжить да служить…Но прясть не перестала пряха,Всё нити клaдет поперек.И нет здесь страха, нет здесь страха,Но есть упрек, упрек, упрек.1985

Зима 1984

Деревья все в снежных митенках,Наморщившихся слегка…И старые, и обратные,Нераздвижные облака.Разделась жизнь незванаяАж до сердца – ну нет стыда… —(Прощайся же, душа желанная,И уезжай… (– «Куда…?»)…)И только что в снежных митенкахВсе руки у нее…Скрипит, скрипит под каблукомВискозою ее белье.1985

Five crazy songs

1. A crazy song

Не светитеся, моря морщины;Не катитеся, света шары;И прекрасного снега пружины,Не стучитеся в эти дворы.Этот мир, эта черная льдинаПусть хоть вся оторвется, черт с ней —И ко сретенью их господинаПусть несет нас течение дней.

2. Сон

Сердце стратилось, ночь умерла,Раскорчеваны корни огней…Но не столько уж жизнь тяжела,Сколько тяжести смертной на ней. —То есть: сердце, скатясь тяжелоЗа обрушивающейся тьмой,Ровно старая роза, взошлоВ невесомости клетки грудной, —Где огни перестали взрастать,От соитья рождаясь, как мы,И, как мы, стали тихо листатьЭту кипу осмысленной тьмы; —Истончилися

в тени огни.Те, рассеявшись, сделали ночь,Ту, что в сердце жила искони,И опять воротиться не прочь……А сейчас я очнулся в слезах.Снова ночь, снова в сердце цвела…Что ж, не столько уж жизнь немила,Сколько милости смертной в глазах.

3. Разноглазый вечер

В. Шубинскому

Слизистой поверхностью закатной,Клетчатой, расшаркавшейся листвой,Морем, треугольным безвозвратно, —Твердь воздушная полна волной попятнойТак, что уж и не кажется живой.А-а… а слева (значит, Солнце справа) —Есть веко паутинное Луны,А под ним – полyнеба держава,И осколки скиптра сверкают ржавоВ щербинах и трещинах волны.Вот лицо природы двуобразной:С кровью – мертвой, но с нёкровью – живой,С трупной жизнью, светлой и заразной,С ярой смертью, радостной и красной, —Над земною твердью дрожжевой.

4

О, где отставшее отстало?И как ушедшее ушло?Как столько стало жизни мало —Уж и не слово, но число.Мир студенистый за спиноюИз недопахтанных морей.А впредь – огонь. Огонь стеною.Стеной без окон и дверей.

5. Нощь-колодница

Только в мире и есть…

А. Фет

Нощь-колодница, дрязглая, пьяная,Отжимает дерюжки свои…А над пламенем – слякоть стекляннаяИ теней золоченых слои.Ах, куда же застрельнуться, броситься?Раствориться, разъяться, сойти?..Что ж так крошится кружится, просится —В пересыльного сердца горсти?Значит знал я – прижиться не сможется.В мире есть только этот огонь,Где она – вся кривится, кукожится,Обтирает об титьки ладонь.То есть, – всякая тень, перед веткоюПрокативши сквозь темь да туман,Надавившись на веко монеткою, —Проканает во вшивый карман.И еще – не успею проститься я,И простить не успеют меня,Как уже впереди – криволицая,Весело кандальцами звеня.Мир окрест бесконечною клеткою,И дымится на потолке…Я пришит обручальной браслеткоюК этой смрадной, любимой руке.1985

Вечер и ночь

У неба – еврейские вены.У моря – цыганские серьги.А русские круглые стенывселенной Почти уже смеркли.У неба – цыганские блестки.У моря – еврейские шапки.Но русские круглые стеныСкользнули в окрайные шахты,Где каждый изогнутый лепест —В безвидном своем коридоре.Остались лишь небо и море —Их гул, их звон, их треск, их лепет.1985

Хор

строфа

Раз зима – разнимаются всеДревовидные очи творенья:То в крылатом ее колесеМиг вниманья, судьбы и прозренья;И лишь ель – не глядящий на нас,Окруженный висячими льдамиВсеоглядно ступенчатый глаз —За ресниц неподвижных рядами.

антистрофа

Ни души на жерну площади,Но скрещенье конических тeней,Но лишь лопасти сна позадиЧуть светящихся их средостений.Ни души. Души мёрзкие страхНе хотят созерцаться в растеньях,А в зеленых и черных церквах,Как кузнечики, спят на коленях.1985