Собрать мозаику. Книга вторая

Палей Натали

Я крепко обнимала его в ответ, уткнувшись в его грудь.

— Будь тоже осторожен, Крис. Пожалуйста.

— Я буду осторожен, родная. Ведь я хочу прожить долгую и счастливую жизнь рядом с тобой. И с нашими детьми.

— Я рожу тебе двух девочек и трех мальчиков, когда закончится война, — с улыбкой прошептала я. Слезы заполнили мои глаза.

— Нет уж, — тихо рассмеялся Крис, ласково вытирая слезы с моих щек. — Трех девочек и трех мальчиков.

— Договорились, — мягко согласилась я.

Он нежно поцеловал меня, а я подалась к нему, страстно

отвечая на поцелуй.

— Скоро война закончится и мы будем счастливы, — прошептал мой муж. — Очень-очень, вот увидишь.

Глава 16

Тангрия. Настоящее время. Военный госпиталь. 3202 год.

Я приходила в себя после искусственного сна. Сегодня голова болела сильнее, чем обычно, просто раскалывалась. На глазные яблоки было такое сильное давление, что, казалось, они лопнули. Я открыла измученные глаза и тут же с разочарованием увидела холеное лицо атера Турновича, военного министра Марилии. Он сидел рядом с моей кроватью и вполголоса разговаривал с учёным Стоничем, которой стоял рядом.

Я не прислушивалась к их разговору — передо мной до сих пор стояли лица из прошлого: Джейсон, Кристоф, мама, отец, Джессика, Мэрини…

Мэрини. Бедная Мэрини. Я вдруг вспомнила, как она погибла. Вспомнила не во сне, а сейчас. Прямо сейчас. Наяву.

Моя нежная скромная подруга. Мы с ней были в одной группе магов земли, когда выходили на поле боя, чтобы восстанавливать земляные валы и укреплять вновь и вновь стены фортов, подбитые артиллерийскими снарядами. Она погибла на поле боя, когда с остальными магами земли восстанавливала земляные валы. Мы вместе с ней упали в огромную воронку, но меня тогда спас Крис, а ее не смогли спасти. Когда ее откопали и достали, она была уже…

— Лера Тубертон, вы слышите меня? — услышала я раздраженный вопрос военного министра. — Лера Тубертон?

— Да-да, я слышу вас, атер, — глухо ответила я, смотря перед собой невидящим взглядом. Мэрини умерла, как и многие молодые парни и девчонки, у которых была ещё вся жизнь впереди. Как же так? Это так несправедливо.

— Лера Тубертон, я спрашиваю вас: вы вспомнили что-нибудь об артефакте подчинения, — военный министр повысил голос — видимо, я не сразу реагировала на его вопросы.

Я устало и раздраженно посмотрела на этого важного человека. И в который раз поразилась благородной внешности этого высшего аристократа Марилии, с безукоризненно выбритым лицом, с идеально уложенными волосами и безупречно сидящей военной форме.

— Как могут люди с

такой внешностью, как у вас, принимать грязные и несправедливые решения о смерти тысяч невинных людей? — спросила я его.

— Вы снова за свое?! — холодно поинтересовался атер Турнович, поморщившись от моих слов. — Снова задаете свои никому ненужные вопросы? Вы словно зудящий над ухом комар.

— Почему ненужные? — возразила я тихо. — Так странно, когда смотришь на такого, как вы, и ожидаешь, что он должен быть благородным, добрым, мужественным, справедливым, а на деле оказывается… — я осеклась.

— Что оказывается на деле? — военный министр внимательно смотрел на меня своими вечно холодными глазами, и я очень удивилась, что он спросил. Ученый Стонич стоял рядом, очень бледный и взволнованный, и почему-то моргал одним глазом. Лицо у него было очень сердитое и встревоженное.

— Что он совершенно гнилой внутри, — тихо проговорила я, не отводя от него широко раскрытых глаз, — черви власти, гордыни, самодовольства сожрали его душу, но он не заметил этого и продолжает жить дальше… без души… не замечая этого…

— Уверен, что вы на самом деле обо мне так плохо не думаете, — улыбнулся уголком губ военный министр, замораживая меня ледяным взглядом.

— Нет, конечно, как можно, — по-светски ответила я. — Это просто аллегория.

Но министр все же поджал губы в тонкую линию.

В палате на несколько минут воцарилась мертвая тишина. Сестра Таисия давно вышла, как и всегда при визите военного министра. Ученый Стонич, раздраженный, отошел к окну. Кирстана не было. Его давно уже не было, чему я была несказанно рада. Его безумные планы по моему спасению пугали меня.

Военный министр Марилии странно смотрел на меня, изучая. Наконец, он прервал молчание:

— Отойдем от аллегорий. Я повторяю вопрос, лера Тубертон: вы вспомнили что-нибудь об артефакте подчинения?

— Да, — ответила я спокойно, а военный министр вдруг замер, пораженный моим ответом.

— Я вспомнила, как я читала документы в землянке в лесу недалёко от поместья Тубертонов, — внешне спокойно продолжила я. — Документы от имени вашего императора на имя предателя Тангрии. Вспомнила, как потом рассматривала артефакт — из легкого металла, большой и круглый с рунами, с выемкой посередине, видимо, для драгоценного камня. Еще вспомнила, как я спрятала его. Там темно и холодно, и он завернут в магическую бумагу. Это все. Все это пока отрывочные воспоминания.

Побледневший военный министр буквально пожирал меня глазами, которые горели огнем надежды, а тонкие сильные пальцы с силой сжали подлокотники кресла.

— Куда вы спрятали его? — спросил он охрипшим от волнения голосом, подавшись вперед.

— Этого я не вспомнила, — с удовольствием сообщила я.

Хорошо, что я действительно пока не вспомнила точное место. Ожило только тусклое воспоминание о подземном старом городе под городом-крепостью Зарданом.

— А что вы вспомнили? Подробно опишите, — потребовал атер Турнович.