Собстенность Дамира
Шрифт:
— Мне хорошо с тобой, Яра, — шепчет он. — Ты моя королева.
Его слова — сладкая музыка для сердца. Суровый, властный Аллигатор нежен и ласков со мной. Мне нравится ощущать власть над ним. Пусть короткую и невечную. Но сегодня я повелеваю его желаниями.
— Погладь меня, — просит он.
Нервно сглатываю и кладу ладошку на твёрдый член. Слегка сжимаю, неуверенно двигаю рукой вверх-вниз.
— Да… — Лоб Дамира покрыт испариной.
Всё ещё немного смущаюсь, касаясь его члена, но возбуждение охватывает меня с новой силой, сметая все сомнения. Дамир рычит, тянет моё имя по слогам. Легко
Он тяжело дышит и хмурит лоб:
— Что вдруг губки задрожали?
— Всё хорошо, — быстро беру себя в руки.
— Тогда бежим купаться.
Мы снова входим в прохладные воды, но я уже не ощущаю былого волшебства ночи.
Дамир отпускает мою руку и уходит в заплыв. Непроизвольно собираю остатки его семени с живота и размазываю их по лону. Понимаю всю бесполезность, но я хочу ребёнка от этого мужчины и ничего не могу с собой поделать. Невозможно запомнить каждое мгновение с ним. Чудо нашего единения может никогда больше не повториться. А малыш всегда будет напоминать о минутах счастья. С трудом подавляю слёзы, чтобы не впасть в истерику.
Захожу поглубже и плыву по серебристой дорожке. Дамир возвращается и, внимательно взглянув на моё лицо, ложится на спину и молча плывёт рядом.
— Я замёрзла. — Разворачиваюсь и плыву к берегу.
Не говоря ни слова, Дамир поворачивает за мной. Выхожу из воды, добредаю до платья и пытаюсь натянуть его на мокрое тело. Дамир выхватывает его и вытирает меня своей рубашкой. Потом помогает облачиться в белые шелка и накидывает поверх свой пиджак. Поворачивается ко мне спиной, и меня бросает в жар. На смуглой спине Дамира остались царапины от моих ногтей. Он надевает брюки. Подхватив ботинки, идёт к машине, я тенью следую за ним.
В машине Дамир отряхивает песок с ног и обувается. Заводит двигатель, включает подогрев сидений.
— Второй вечер заканчивается в твоём пиджаке, — улыбаюсь через силу.
Дамир закуривает и поворачивает ко мне голову. Скользит взглядом по лицу, плечам. Надо что-то говорить, чтобы не разреветься:
— Мне уже начинает казаться, что я знаю тебя всю жизнь, — улыбаюсь ему.
— Что случилось, Ярослава? — Дамир стряхивает пепел и снова поднимает на меня взгляд.
— Ничего.
— Ты забыла, что я не люблю ложь?
— Ты мне ничем не обязан…
— Я в курсе, но что вдруг пошло не так?
Сжимаю кулаки и сверлю взглядом песок. В свете фар он кажется бриллиантовой
— Каждая женщина хочет быть любимой.
— Я недостаточно любил тебя сегодня? — Дамир выдыхает дым.
— Я не об этом. Ты не хочешь детей от меня, я для тебя очередная игрушка.
— Собственность, — уточняет Дамир и тушит сигарету.
— Да. Собственность.
— Ты меня совсем не знаешь, малышка, — в голосе Дамира сквозит горечь.
— А мне и не надо ничего знать! — пылко перебиваю его. — Кроме одного!
— Чего же?
— Что ты любишь меня.
— Ого!
— Почему ты так говоришь? Не веришь в любовь с первого взгляда?
— А ты веришь?
— Со мной это произошло! — прижимаю ладони к пылающим щекам. — И я не знаю, как мне дальше жить.
— Какой ты ещё ребёнок, — вздыхает Дамир.
— Уже нет, — гордо вскидываю голову.
Дамир опускает стекло, и свежий морской воздух врывается в салон.
— Красиво здесь, правда?
— Дамир! — прижимаю руки к груди.
Дамир вздыхает и вновь поворачивается ко мне.
— Не верь словам, Ярослава. Только делам.
Глава 18
Дамир
К отелю мы подъезжаем в полной тишине. Огорошила меня Ярослава своей любовью. Я вообще бабам не доверяю, а с этой мы всего сутки знакомы! В любовных делах предпочитаю договорные отношения. В мире всё продаётся и покупается. Влюблённость, страсть — красивые слова. Сплошная похоть, не более того. Сиюминутная хрень! Чистые девочки быстро превращаются в продажных шлюх и начинают думать только сладким местом.
У меня на свете остался единственно близкий человек — брат. Ни родителей, ни детей нет. Жениться в ближайшие десять лет не собираюсь. Чёртов львёнок! Разглядываю её, не поворачивая головы. В печальных глазах застыл лунный свет. У нас мог бы родиться чудесный малыш. Так, стоп! Разнюнился сегодня совсем.
Ярослава держится из последних сил, чтобы не разреветься. Так маленькие девочки и закаляются. Так мы их закаляем… Для начала развратив как следует. Со львёнком это было особенно приятно. Ну вот. Стоило вспомнить про самолёт и вновь в штанах прибыло. Будто только что не трахался.
Тянет объясниться, оправдать свою грубость. За последние годы я стал жёстче не только в делах. Раньше не особо жаловал жёсткий секс, а сейчас практикую регулярно. Это мой способ держать в тонусе разум и тело. Сегодня я потерял контроль над тем и над другим.
— Понимаешь, бизнес отнимает у меня львиную долю времени. Некогда строить отношения.
— Я понимаю, — голос Ярославы дрожит.
Закатываю глаза и стучу кулаком по рулю:
— Да ничего ты не понимаешь! Мне. Так. Удобнее!
— Несомненно, — Ярослава прячет дрожащие руки в рукава пиджака, как в муфту.
— Мы знакомы один день! — Меня и злость, и смех разбирают. В кои-то веки я оправдываюсь перед бабой! Перед малолеткой!
Торможу у отеля. Ярослава, не дожидаясь разрешения, выходит. В сердце зреет гнев. Обгоняю её и преграждаю путь. Она смотрит так, что в груди у меня ёкает.
— Это что сейчас было? — спрашиваю, перекатываясь с пятки на носок. Мне уже плевать, что я стою в одних брюках и ботинках посреди освещённой аллеи помпезного отеля.