Собственность босса
Шрифт:
– Посмотри сюда. Посмотри-посмотри.
Стоило мне поднять голову, как в глаза тут же ударил свет фонарика.
– Ай! – Я зажмурился и потер веки кулаками.
Мужчина засмеялся.
– Жить будешь, сотрясения нет. И ты себе тушь размазал, – на последней фразе голос мужчины стал странным, и я все-таки отодвинулся. Потер глаза рукавом, пытаясь на ощупь убрать разводы.
– Ты меня спас, – сказал я и наконец выдохнул. Туман в голове рассеялся, мир снова обрел верные очертания.
Я увидел, что мы
– Да.
– Не люблю быть должным.
– Хочешь предложить мне денег? – судя по голосу, мужчину мое предложение позабавило.
Я покачал головой и бросил на него косой взгляд.
– Денег у меня нет.
Потянувшись вперед, я его поцеловал. Конечно, вероятность остаться с разбитым лицом после такого трюка была намного выше вероятности того, что мне ответят. Но умным я никогда не был, так что ничего не собирался оценивать.
Вопреки моим ожиданиям, мужчина ответил, да так, что у меня мгновенно в штанах все задымилось. Сжал в кулак волосы на затылке, толкнулся в рот языком, второй рукой обнял меня за талию. У меня чуть плюшевые ушки не отвалились от восторга.
– Если захочешь, то я дам тебе прямо тут, – прошептал я, когда мы друг от друга оторвались. – Серьезно.
Некоторое время мужчина молчал, удерживая в кулаке мои волосы, а потом бросил:
– Поехали. На мотоцикле сможешь усидеть?
Да я себя к нему скотчем примотаю, если надо будет.
– Да, босс, – ухмыльнулся я, хотя от его тона захотелось вытянуться в струнку и козырнуть, как будто командир отдал мне приказ.
Откуда такие мысли? Какой командир? И какой приказ? Почувствовав подступающую слабость, я тряхнул головой. Не вспоминать. Не время!
Из той ночи у меня в мозгу осталось очень многое. Я помнил, как мы мчались по дорогам, лавируя между рядами машин и время от времени заезжая на тротуары, помнил, как остановились рядом с круглосуточной аптекой и мужчина выдал мне несколько крупных купюр, приказав купить «все, что тебе надо».
Он потом долго смеялся, когда в номере отеля обнаружил в небольшом белом пакете не только смазку и презервативы, но и два гематогена. Сестра всегда их покупала, когда ходила за лекарствами, говоря, что «без гематогена детство – не детство, так что наверстывай». Я взял их, не задумываясь, и благодаря этому узнал, что мужчина, который меня спас и которого я мысленно называл боссом за командирские замашки, смеется низко и громко, мне показалось – нервно, как будто выпуская скопившееся напряжение.
Сексом он занимался так же: полностью отдаваясь процессу, как будто в первый или в последний раз. У него были большие сильные руки, тяжелый твердый член и привычка кусать меня за загривок, кончая. Я бы очень хотел забыть об этом, но не мог,
Потому что после потрясающего секса и нескольких часов разговоров проснулся я в номере совершенно один. Рядом на подушке лежала стопка купюр общей суммой превышающая мою трехмесячную зарплату, и тот самый платок, которым я накануне вытирал кровь, аккуратно сложенный, как будто в насмешку.
Сначала я подумал, что это какая-то шутка, потом разбросал деньги по номеру, разбил от злости дверцу шкафа, зеркало, туалетный столик – весь их номер разнес по камушку, даже подушки распотрошил так, чтобы перья летали! И только потом позвонил сестре.
Она примчалась через час, быстрая, как метеор. Моя сестра – классная.
Едва влетев в номер, она огляделась и тут же бросилась ко мне.
Опустилась на колени, взяла мое лицо в руки.
– Что случилось? Энди? Кто тебя побил?
Энди – это я, сестра всю жизнь меня так называла. Как будто мы в американском сериале, ей-Богу. Ее саму звали Люба. Не Любовь, не Любушка, не Любка, а обязательно Люба, иначе она даже не откликалась, максимум могла показать средний палец.
Она трясла меня и кричала до тех пор, пока я не выдавил, что меня никто не побил и вообще – ничего необычного не произошло. Только после этого она посмотрела мне за спину (я помню, там оставались презервативы и смазка), наверное, что-то поняла и просто обняла меня.
Мы так сидели довольно долго, пока она мурлыкала под нос нашу старую колыбельную. В голове постепенно прояснялось, я успокаивался. Какая-то магия. Иногда сам себе я казался собакой, зацикленной на одного-единственного дрессировщика – сестру. Только она могла меня успокоить, вытащить из самого тяжелого приступа, когда мир превращался в туман, как сейчас, когда я… когда я…
Я досадливо сжал зубы. Иногда я ненавижу свою дырявую голову. Когда сестра меня так успокаивала в последний раз? Из-за чего?
Ненавижу.
– Ну что случилось?
Люба отстранилась и внимательно посмотрела на меня. Я против воли улыбнулся. Если бы мне пришло в голову описывать ее внешность подробно (откуда такие мысли?..), понадобилось бы несколько страниц, и не факт, что в этом был бы какой-то смысл: дело в том, что моя сестра меняла внешность так часто, как некоторые меняют одежду.
Сейчас она носила длинные дреды, выкрашенные в зеленый цвет, и ярко-желтые линзы, накладное колечко на правой ноздре. Она обожала временные татуировки: например, сейчас на ее щеке красовалась переводная бабочка, а на тыльной стороне ладони – цветок. Одежда была под стать: кислотно-розовая футболка с длинными рукавами, зеленые кеды, желтая куртка. В общем, моя сестра могла быть кем угодно, но не невидимкой.