Собственность бывшего

Попова Любовь

— Ого-го, — возвращаюсь мыслями к Никите. — Это что за карусель невиданной щедрости? Не связано ли это с постоянными визитами Алены к Диане?

— Твоя Алена пиздит дохуя.

— Полегче, Арт.

— Это я еще мягко выразился. Думаю, ты меня понять должен. Ты развелся, и твоя принцесса раскрыла свои объятия. А моя вот не хочет. Не знаешь почему?

— Ну согласись, ты больше накосячил.

— А ты у нас агнец божий. И, конечно, не хотел ее записать в пожизненные любовницы.

— Слушай, я понял.

Куба, говоришь? Давно я что-то на пляже не нежился.

— Вот и отлично. Всю инфу пришлю.

В этот момент звонит мой секретарь Элеонора Александровна. Прекрасная женщина. И главное, знающая свое дело. Несколько встреч запланированы на сегодня, но, как только я вижу Диану, выходящую из клиники, прошу перенести их на завтра. Может, удастся провести с ней побольше времени.

Она кивает мне и садится в свою машину. Тоже принятую от меня с большим трудом. Но она одна из самых безопасных, надежных и с парктроником, чтобы было удобно парковаться. Ей даже делать ничего не надо. Просто задать цель.

— Артур Каримович. И про суд я хотела напомнить.

— Уже туда еду. Спасибо, на связи.

— Да и еще. Звонила ваша бывшая супруга. Она в больнице. Просила приехать.

— Что с ней?

— Зафиксированы побои и выкидыш. — Ох уж эта женская солидарность. Да она чуть ли не плачет. Некоторые женщины готовы сочувствовать даже маньякам.

— Отец ее где?

— Он уже пару дней не появлялся. Может быть, я сама… — Вот еще. А телефонные звонки кто принимать будет?

— Ладно, скинь инфу, заеду как смогу.

— Но вы там помягче.

— Да я же сама мягкость. Все. А, да. Самсонову скинь всю информацию по дому на Кубе.

— Сделаю. Хорошего дня.

Диана уже выезжает на проезжую часть, и я усилием воли преодолеваю жадное желание рвануть за ней и узнать, куда она собралась. В голове вертится какая-то мысль, но я не могу уцепиться за край этого слайда, чтобы вытянуть и посмотреть.

Уже через час мы встречаемся на суде. Она садится как можно дальше от камеры, в которой находится потрепанная Таня. Ничего не осталось от ухоженной матроны, которую я увидел в первый раз в Германии.

Она сидит, рассматривая остатки своего маникюра, и слушает показания свидетелей. В том числе из клиники. Начинает волноваться, только когда выходит Диана. Кричит, обвиняет ее, но, что интересно, Диане как будто все равно. Она словно доклад рассказывает, отвечает на все вопросы прокурора. И вообще кажется, что под кайфом.

После суда я торможу ее у выхода. Трогаю подбородок и заставляю на себя посмотреть. Сам вглядываюсь в ее зрачки. Нормальные вроде.

Она шлепком убирает от себя мои пальцы.

— Что ты себе позволяешь?

— Ты пила? Накурилась?

— Что? С чего ты решил?

— С того, что ведешь себя не естественно.

— Зато ты,

как обычно, редкая козлина.

— Постоянство — признак мастерства. Точно все нормально?

— Все нормально! Хватит из себя заботливого строить! Это не отменяет факта твоего низкого поступка! — разворачивается она и цокает низкими каблуками по мрамору суда. Почему низкими? Еще месяц назад на шпильках щеголяла. Ладно. Это загадка. Ее просто нужно разгадать.

Выхожу на улицу и вижу, как она остервенело открывает дверь своей машины. Садится в нее, злобно на меня зыркнув.

Я же спокойно встаю возле своей машины, облокотившись, и наблюдаю, как она с пол-оборота заводит двигатель. Надо подумать, и я достаю сигарету. Закуриваю и перечисляю странности. Пиджак на размер больше. Странное поведение Алены. Отлучки с работы, на которой она зависает допоздна. Мечтательный взгляд. Еще и низкие каблуки.

Диана трогается с места, и вдруг машина глохнет. Она снова ее заводит, снова трогается. Но ничего не меняется. Она опускает голову на руль и, судя по губам, позволяет себе выругаться.

Выбрасываю недокуренную сигарету и хмурюсь. Машина точно не могла сломаться.

Подхожу к ее окну, стучу, и оно медленно едет вниз.

— Диана?

— Этот машина жрет как танк.

— Ты забыла заправиться?

— Ага.

— Обычно ты более внимательная.

— Знаю. — Она смотрит прямо, словно это поможет лампочке пустого бака перестать мигать, а я разве что не прыгаю от счастья, что сейчас смогу помочь ей.

— Ну в таком случае давай ключи. Завтра парни пополнят бак и привезут машину к дому или клинике — куда скажешь.

Она вздыхает, кивает, и я открываю ей двери. Она выходит из машины, еще раз взглянув на зал суда. Отдает мне ключи и подтягивает ремень сумки, доставая телефон. Я же закрываю ее машину и достаю свой. Тут же вызываю на этот адрес все возможные такси в приложениях, которыми она пользуется. Еще и звоню в пару сторонних контор. Черный список я переживу, а вот то, что она сядет сейчас не ко мне, вряд ли.

Мы стоим уже минут десять, она, продолжая, тыкать пальцами в телефон, очевидно пытаясь вызвать такси, а я, тратя деньги, вызываю машину на этот адрес и сбрасываю вызов. Снова и снова.

То, что она еще здесь, чистое везение, и я даже готов поверить в бога ("В Поповского бога" прим. От автора)

Еще через две минуты она таки стучится ко мне в окно. Тихонько так. Неуверенно.

— Да?

— А ты почему еще здесь? Дел нет.

— На сегодня нет, а ты чего такси не заказываешь?

— Да фигня какая-то. Ни одной машины. Хоть на автобус иди. Наверное, так и сделаю. — Господи, ну сколько можно. Диана, ты ведь знаешь, нужно сказать только слово. — Ну… Пока.