Собственность Короля
Шрифт:
— Откуда такая уверенность?
— Вот скажи мне, Нимфетамин, а ты часто звонишь ночью своим бывшим?
— Мне некому звонить. — Она с такой искренностью пожимает плечами, что можно не сомневаться — в ее жизни действительно не существует мужика, который тронул бы ее принцесскино каменное сердце.
Еще один жирнющий плюс, почему Аня — идеальная кандидатура. С вероятностью в миллион процентов, я в качестве предмета воздыхания тоже никак не смогу ее заинтересовать.
— Мне редко кто нравится.
— И даже я? — в шутку заваливаюсь с локтями
— Я чувствую, что у тебя зубная паста со вкусом жвачки, — она снова морщит свой породистый нос, и отодвигается. — А еще что ты понятия не имеешь о личных границах. И что меня ни в коей степени не может заинтересовать мужчина, который собирается завоевывать женщину при помощи грязных манипуляций.
Так и выкручивает сказать ей, что на самом деле кроется за моим планом, чтобы посмотреть как она офигеет от того, насколько сильно заблуждается. Но тогда и на плане можно ставить жирную точку. Так что пусть думает, что я влюбленный мудак-манипулятор.
— Это просто очень хорошо, что мой вид не заставляет твои рожательные инстинкты прийти в полную боевую готовность, — улыбаюсь, до чертиков довольный тем, как все удачно складывается. — Если бы вдруг было иначе — мне пришлось бы искать более морально устойчивую кандидатку.
— Отчим украл и прогулял все наше наследство, — она методично загибает пальцы, — собирался продать меня за долги старому извращенцу, угрожал отдать ему взамен мою тринадцатилетнюю сестру, которую я пока не представляю, как вывезти из страны, у меня нет денег, нет жилья и даже мобильного телефона. Мысли о том, чтобы при этом влюбиться в мужчину, который сохнет по своей на голову отбитой бывшей жене, вызывают у меня только одно желание — переехать на планету, где в результате эволюции не осталось ни одной мужской особи.
Второй раз.
Она дважды за несколько минут умудряется щелкнуть меня по яйцам. При этом не нанеся никакого прямого оскорбления. В моей жизни были разные тёлки, но ни одна из них не рискнула назвать меня «ошибкой эволюции». Бля, да меня даже здоровые мужики, раза в три больше этой пигалицы, так не называли.
— По рукам? — Протягиваю ладонь для скрепления сделки.
— Что — и даже ничего кровью подписывать не придется? — с сомнением поглядывает на мои пальцы.
— Я от вида крови в обморок падаю, — нагло и откровенно стебусь.
— О таких вещах, Грей, нужно предупреждать заранее, чтобы я вычеркнула из плана «Как вернуть бывшую» пункт с посещением скотобойни. — Аня уверенно пожимает мою ладонь. — Договорились.
Но все-таки теребит блестяшку у себя на шее.
Глава восемнадцатая: Аня
Сразу после того, как мы с Греем скрепляем сделку, он в два счета приговаривает остатки завтрака и исчезает наверху.
Я с облегчением выдыхаю и берусь за новую порцию сендвичей, потому что то, что я приготовила
Как раз успеваю закончить, когда на кухне появляется сонная Марина: сначала рассеянно смотрит по сторонам, а потом, увидев меня, бросается вперед и крепко обнимает.
— Я думала, мне приснилось, что ты приехала.
— Все хорошо, — глажу ее по голове, мысленно делая заметку, что ради возможности больше никогда не отпускать сестру и знать, что она в безопасности, согласилась бы на все условия Грея.
У меня кроме них с Денисом больше никого нет на всем белом свете. Мамина родня живет где-то очень-очень далеко, за всю свою жизнь я видела только тетю, мамину сестру, и человек шесть ее детей.
После того, как они уехали, мы не досчитались стольких вещей, что папа категорично заявил — больше видеть их в нашем доме он не желает.
О родне папы я вообще ничего не знаю, а любые попытки расспросить его о них, он всегда пресекал. Поэтому, есть только Марина и Денис.
Но с братом мы в последние года даже по телефону не разговаривали. Я собираюсь найти его и забрать с собой в Штаты, но заранее знаю, что встреча с Денисом будет очень тяжелой.
— А чем тут так вкусно пахнет? — Марина принюхивается как маленький любопытный котенок.
За плечи разворачиваю ее к столу, но как только Марина пытается сцапать сендвич, за плечи разворачиваю ее в сторону выхода со словами: «Сначала умой нос!»
Примерно в этом промежутке Влад снова появляется на сцене. И в ту минуту, когда я краем глаза замечаю, как он наблюдает за мной, стоя в арке, я очень рада, что не держу в руках ничего хрупкого — перебить за пару дней всю посуду в его доме было бы слишком.
Он, блин, в костюме. В чем-то настолько идеально сидящем на его мощном теле, как будто он только что вышел из швейной мастерской.
Брюки самой канонической длины — с легкий напуском на блестящие темно-коричневые туфли, чуть более короткий пиджак, чем в классическом смокинге, но зато влит в плечи.
И под всем этим — рубашка с легким молочным отливом, как будто Грей принципиально не допускает на себе ничего слишком белого.
— Ты правда архитектор? — Кажется, сейчас самое время раз и навсегда прояснить этот вопрос. — Я имею ввиду — ты проектируешь дома? Или это такой… ну, знаешь…
— Бандитское погоняло? — подсказывает с нотками снисходительности в голосе.
— Ладно, прости за прямоту, но из всех людей на свете ты меньше всего похож на архитектора. По крайней мере так было вчера. — Это важное уточнение, потому что прямо сейчас передо мной тот самый «сын маминой подруги», и я уже совсем не уверена, что вчерашний Влад и сегодняшний Влад — это один и тот же человек.
— Я бы с удовольствием пригласил тебя на экскурсию в свой офис, Нимфетаминка, но сегодня там будет трэш, угар и содомия. Встреча с твоим отчимом, я имел ввиду. Но на следующей неделе, как только мы уладим первую часть нашей сделки, это можно будет устроить.