Собственность короля
Шрифт:
— Есть маленько.
— А по мне, так от одних ее зубов всякий интерес должен пропасть. Жуть какая-то.
— В Лувеине дамы подкрашивают зубы черной краской. Это считается знаком утонченности.
— Ну, мы сейчас от Лувеина далеко, — сказал Валамар. — И уж в клейменой бабе точно нет ничего утонченного. Все они шлюхи.
— Вряд ли она шлюха, — покачал головой Севрен.
— Откуда тебе знать? И как насчет орка? Не зря же ее прозвали оркской распутницей.
Севрен усмехнулся.
— Да, от орка можно всякого ждать.
— Можно?
— Если
— И ты собираешься это выяснить?
— Да, собираюсь.
Дар не придавала особого значения своей встрече с Севреном, пока не узнала, что он носит форму королевского гвардейца. Обычные солдаты форму не носили, но личное войско короля облачалось в особую одежду. Появление людей в сине-алой форме всегда предшествовало прибытию короля. Дар случайно подслушала разговоры и узнала о том, что гвардейцы приехали в лагерь совсем недавно. После полудня вблизи от реки была воздвигнута ставка короля. Дар большие сине-алые шатры казались полотняными дворцами, потому что она никогда не видела ничего настолько красивого и сделанного так искусно. Она была просто очарована видом этих походных жилищ.
Когда Дар ходила к реке за водой, у нее была возможность пройти близко от ставки короля, и она взяла на себя обязанность наполнять водой бочонки. Она медленно шла мимо ярких шатров и несла два полных ведра, когда от ставки отъехал всадник на коне. Она вспомнила его рыжие волосы, но имя забыла. Подъехав ближе, всадник придержал коня и пустил медленным шагом.
— Госпожа Дар, — проговорил он.
Дар отвернулась и пошла быстрее.
Севрен поехал за ней.
— Сударыня, почему вы не желаете разговаривать со мной?
Не глядя на него, Дар ответила:
— Я понимаю, когда надо мной подшучивают.
— Я вовсе не собирался над тобой подшучивать. Я хотел высказать признательность.
— Ты разве не знаешь, кто я такая?
— Да, говорят, что ты спишь с орком.
— Это правда, — сказала Дар, желая, чтобы Севрен оставил ее в покое.
Но Севрен не отставал.
— С тех пор как я здесь, я слышал много разных баек о тебе.
— Верь чему хочешь.
— Я поверю чему угодно, если только ты сама мне расскажешь.
— Значит, ничему не поверишь, — буркнула Дар, порывисто отвернулась и нырнула в просвет между двумя повозками. С другой стороны толпой стояли солдаты, и Дар пришлось пробираться между ними. Севрену помешали проехать повозки. Он проводил Дар взглядом.
Вода, которую натаскала Дар, в конце концов оказалась в шатре у Человека Королевы, где ее подогрели и настояли на травах. Генерал Таркум не любил мыться, но это необходимо было перетерпеть — раз он имел дело с орками. Он был единственным мужчиной кроме короля, который мог войти в оркский круг и выйти оттуда живым; но даже он старался смыть с себя все запахи. Таркум знал об орках больше любого другого человека в войске. Он знал, что орки способны нюхом учуять страх. Таркум сомневался, что они могут чуять его презрение к ним, но предпочитал не рисковать. Помимо
Таркум надел чистую льняную рубаху, и мердант Коль принес ему доспехи. В отличие от других полководцев Человек Королевы носил доспехи без всяких украшений, простотой они напоминали оркские. Правда, стальные пластины были начищены до блеска, смазаны маслом и сверкали, как серебро. За эту работу на весь день Коль засадил двух женщин, и Таркум похвалил его за старания. Он часто жалел, что не все его толумы так исполнительны.
Коль положил доспехи на лежанку и подошел, чтобы помочь полководцу облачиться в них. Бок о бок с Человеком Королевы Коль служил еще с тех пор, как тот имел звание сустолума. Только он не чувствовал себя униженным в его присутствии. Эти двое закаленных вояк уважали друг друга, и когда они оставались наедине, то опускали формальности, навязываемые разницей в рангах.
— Вы сегодня будете ужинать со страхолюдинами или просто выкажете им уважение? — осведомился Коль.
— Поем с ними, — ответил Таркум. — Без этого не обойтись. Сегодня Ночь Ока.
— Тогда я приготовлю для вас хорошую еду и выпивку, — сказал Коль.
— Это будет славно, — кивнул Таркум. — Особенно насчет выпивки.
— Мы могли бы сегодня вечером поговорить о том деле, которое я упоминал? — спросил Коль.
— Ты об этой девчонке?
— Да, — сказал мердант. — О той, которую зовут Дар.
Таркум нахмурился.
— Я думал о ней. Ты сказал, что она спит со страхолюдиной. Думаешь, она с ним не просто так спит?
— Вполне возможно.
Человек Королевы покачал головой.
— Дело непростое.
— Понимаю.
— Беда в том, как страхолюдины относятся к бабам. Тут у них все так накручено… Хвала Карм, наши девки этого не замечают.
— Ну, Дар-то заметила, — возразил мердант Коль. — И из-за этого много бед случилось.
— Всего-то один солдат погиб.
— Я много человек проводил на Темную тропу, — вздохнул Коль. — Мердант добивается уважения, когда его боятся. Плохо, когда мужчины боятся женщину.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Попросите страхолюдин прогнать ее.
— Это будет трудновато, — сказал Таркум. — Если уж они позволили ей оставаться у себя, наверное, они считают ее матерью.
Коль презрительно фыркнул.
— Дар никакая не мать.
— Но так страхолюдины называют своих женщин. Правда, одну из наших они так называют впервые.
— И что же?
— Страхолюдины называют свою королеву Мут Маук. Это означает «Великая Мать». Они повинуются мне только потому, что я говорю от ее имени, — объяснил Таркум. — Я не могу просить их сомневаться в высоком положении матери.
— Высоком положении? Вот дерьмо! Откуда у клейменой сучки высокое положение?
— Для страхолюдин все матери занимают высокое положение. Твоя клейменая сучка и их королева — не одно и то же, но разница только в высоте положения. Глупость несусветная, но страхолюдины в это верят.