Собственный выбор
Шрифт:
Я нахмурилась и присела на край ее кровати. Срок беременности у нее явно был больше, чем четыре месяца (хоть я в этом практически совсем не разбираюсь), так что приехала она в город уже будучи в положении. Если это так, то с отцом ребенка явно что-то нехорошее произошло, так как его тут рядом не наблюдалось.
– А мама твоя…? – Сделала я вывод, что не от хорошей жизни Настя к отцу приехала. Почему к отцу? Да потому что не к кому больше было сюда ехать.
– Умерла почти год тому назад, - все таким
Я кивнула.
– Соболезную, - что-то какая-то совсем мрачная картина у нас тут вырисовывается. – Отец тебя из дома выгнал? – Спросила я прямо.
Она покачала головой и закусила губу. Потом громко всхлипнула, но быстро взяла себя в руки.
– Не отец. Отец в рейс уехал, а его жена…, - она снова всхлипнула, - с сынком своим….
Я похолодела, заметив на ее руке свежие синяки. Так вот оно что….
– Так, ладно, с этим разобрались, - пробормотала. – С ребенком что…?
Настя судорожно вздохнула.
– Ничего, - она в защитном жесте положила руку на живот. – Куда мне с ним? В роддоме оставлю…, - и снова всхлипнула.
Ясно. Ситуация не из простых, а Людмилы Павловны в городе нет, так что разбираться придется самим.
– Насть, а если бы тебе было где и на что жить, ты бы оставила его? – Я вопросительно на нее посмотрела.
Девушка вскинула на меня заплаканные синие глаза.
– Бы никогда не бросила…. Да и сейчас не знаю, смогу ли…, - она нервным жестом вытерла слезы с шеки.
Вот именно такую Настю я знала. Та Настя никогда бы так не поступила с родным беззащитным человеком, а это значит, что ее доводили до такого состояния значительное время.
– Насть, я сейчас тебе кое-что скажу, ты не перебивай и не отказывайся, пожалуйста, - попросила я ее. Она замерла и медленно кивнула, глядя на меня. – Ты же помнишь мою старшую сестру Людмилу?
– Это которая Жилова? Помню, конечно. Она в Москве не последний человек, про ее компанию даже в газетах пишут, - она вдруг смутилась. – Просто мама мне ее всегда в пример ставила и… даже немного гордилась тем, что твою сестру знает лично.
Я едва сдержала улыбку. Мать Насти всегда была немного резковатой, и я могла себе представить, в какой форме та выдавала информацию дочери.
– Так вот, она сделала что-то вроде общежития для тех, кто оказался в беде. У нас есть несколько комнат с кухней, ванной и прочим в центре города, там уже живут две женщины с детьми, - торопливо объяснила я. – Сейчас тебя в больнице полечат, и я заберу тебя туда. Надо будет присмотреть кроватку для ребенка, вещи….
– Ой, а у меня все есть, - Настя вдруг вскинулась, забыв про капельницу и тихо зашипела, потревожив иглу в вене. – У меня приготовлено все. Только это… в квартире отца, а там….
– Квартира та же, где вы жили? – Уточнила я, потому что в квартире
– Да, - девушка, поняв, что у нее появился выход из ситуации, повеселела. – Отец разрешил мне жить в моей старой комнате, так как она маленькая и в ней никто больше не согласился жить.
– Ладно, подумаем потом, как этот вопрос решить, - улыбнулась я.
– Жень, спасибо тебе…, - Настя осеклась и как-то вся сжалась, когда в дверь постучали.
– Жень, я в кулинарию заехал, чтобы побыстрее привезти всё, - в палату ввалился Игнат с пакетами. – Добрый вечер, - он осмотрелся и кивнул Насте. Затем прошел с пакетами до широкого подоконника, куда все и сгрузил. – Жень, я тебя в коридоре подожду, - сказал и вышел за дверь.
Настя с любопытством на меня уставилась.
– Это твой…?
– Друг, - быстро сообщила я, чтобы она не напридумывала себе всякого.
– Хороший друг, - кивнула она задумчиво и перевела взгляд на пакеты.
Я поднялась на ноги и подошла к окну. Так, что тут у нас? Лоточки с еще теплой едой, какие-то пирожки, несколько поллитровых бутылок с морсом или соком. А также столовые приборы…. Игнат их тоже в кулинарии купил что ли?
Дверь за моей спиной снова открылась и в палату вошла медсестра. Она молча убрала капельницу, ткнула в лоб Насти термометром, померяла давление, приложила какую-то трубку к животу девушки и вышла из палаты.
– Насть, ты что есть будешь? Тут есть пюре с котлетой, салат из капусты, суп из…, - я, услышав сдавленный смешок, обернулась. – Ты чего? – Уставилась на нервно хихикающую девушку.
Та тут же перестала смеяться.
– Извини. Просто… со вчерашнего дня не ела, поэтому мне уже как-то все равно, - она прикусила нижнюю губу.
– Ничего, - хмыкнула я в ответ. – Я тоже даже не обедала. Кстати, - оценив наполненность пакета, я поставила на тумбочку рядом с девушкой пластиковую тарелку с супом и направилась к двери. Выглянув из палаты, я нашла взглядом Осипова, который подпирал стенку коридора и копался в телефоне. – Игнат, - позвала. Он тут же вскинул голову. – Идем в палату. Нам столько не съесть, а ты тоже голодный.
Немного поколебавшись, помощник Белоярцева отлип от стены и шагнул к двери.
– И снова здравствуйте, - кивнул он лежащей на кровати девушке. – Я – Игнат.
– Анастасия, - оторвалась та от супа.
– Игнат, Настя – моя одноклассница и давняя подруга. Настолько давняя, что даже моего номера телефона не знает, чтобы позвонить в экстренной ситуации, - печально вздохнула я и, прихватив контейнер с пюре, принялась за еду.
Настя замерла с ложкой во рту.
– Ой, у меня с собой даже телефона нет…, - вдруг спохватилась она.