Собысчас

Лем Станислав

– Но, господин...

– Помолчи. Когда же сделаешь это, возьмешь ведро раствора, лопату, мастерок, придешь на кладбище и как следует

зацементируешь отверстие в склепе, через которое ты добрался до гроба и свалился мне на голову. Понятно?

– Да, господин учитель.

– Сделаешь это?

– Обещаю, что сделаю, господин учитель, но я хотел бы еще узнать..

– А я, - произнес мощным, воистину громовым голосом покойник, - хотел бы узнать только, когда же ты уберешься прочь. Только попробуй постучаться в мой гроб еще раз, и я тебе такое покажу... Впрочем, ничего конкретно не обещаю - сам увидишь. Можешь передать от меня привет Клапауциусу и сказать ему то же самое. В последний раз, когда я его поучал, он так торопился, что

не потрудился даже выразить мне должной благодарности. Ох, манеры, манеры этих способных конструкторов, этих гениев, этих талантов, у которых от спеси извилины узлом завязались!

– Господин...
– yачал Трурль, но тут в гробу что-то треснуло, зашипело, кнопка, которая была утоплена, выскочила, и глухая тишина повисла над кладбищем. Слышен был лишь напоминающий мягкое эхо далекий шум ветвей. Вздохнул тогда Трурль, почесал в затылке, подумал, усмехнулся, представив себе Клапауциуса, ошеломлением и стыдом которого предстояло ему насладиться во время ближайшего визита, поклонился возвышению гробницы, а потом повернулся и, веселый и безмерно собой довольный, помчался домой, да так быстро, словно кто-то за ним гнался.