Событие. Приближение
Шрифт:
Выскочив на улицу, я увидела, как медленно отъезжает синий микроавтобус с тонированными стёклами. Номеров у него не было.
Дочка там, она должна быть там! Я побежала за микроавтобусом, который уже отъехал на сотню метров и сейчас стоял на спасительном красном сигнале светофора. Я продолжала нестись по проезжей части. Сердце громыхало в груди, готовое разорваться, во рту ощутимо чувствовался медный вкус крови. Ещё немного и я просто отключусь на бегу. Ну и пусть, лучше сразу умереть, чем остановиться и полноценно осознать, что я потеряла ребёнка…
– Вас подвезти? –
События сменялись с ошеломительной скоростью, и я осознала, что уже спокойнее реагирую на всю эту фантасмагорию. Вспомнились прочитанные статьи об экстремальных ситуациях – я была явно в состоянии шока. Кивнув водителю, я стремительно села на переднее сидение.
– Пожалуйста, догоните его, там мой ребёнок, – показывая на синий микроавтобус впереди, произнесла я, внутренне содрогаясь от осознания ужаса своей ситуации.
– Понял, догоним, – спокойно ответил таксист. Несмотря на довольно молодое лицо, виски у него были абсолютно седыми. – В полицию звоните пока.
– Я разбила телефон, не м-м-могу позвонить, – выдохнула я и зарыдала. Тут у меня носом пошла кровь.
Водитель, набирая скорость, мельком взглянул на меня и, покопавшись в кармане куртки, дал мне носовой платок.
– Успокойтесь, сейчас догоним. Вы приходите в себя, молитву какую прочтите, если верующая. Не уйдут от нас, – его спокойный и уверенный тон умиротворял.
Город как будто опустел. Движение было, но совсем слабое, будто сейчас не 7 вечера, а 4 часа утра. Даже не пытаясь объяснить очередную странность, я уставилась на микроавтобус, который стремительно ехал по пустому проспекту в сотне метрах от нас. Я инстинктивно подалась всем телом вперёд, чтобы хоть на несколько сантиметров быть ближе к своей дочери. Мы мчались в пустоте и тишине, и в темноте лишь слабо светились красные фары микроавтобуса.
– Как зовут? – тихий голос вывел меня из состояния транса, и я непонимающе уставилась на водителя. – Дочку, говорю, как зовут?
– Эээ… – мучительно пытаясь вспомнить, я напряглась, но имя дочери, такое родное и тёплое, все выскальзывало и никак не могло вспомниться. – Я переволновалась и забыла. Ей пять лет, она в детском саду была.
– Понимаю, – кивнул он, будто не видя ничего странного в моей забывчивости. – Красивая и умная девочка, наверное.
Я взглянула на него, чтобы ответить и… Меня лавиной накрыло дикое осознание – ведь я не говорила ему о дочери, лишь упомянула о ребёнке! Откуда он мог знать, что у меня дочь? Значит, он ждал меня! Значит… Я мгновенно покрылась холодной испариной, в груди заныло, голова закружилась, затряслись руки. Я не могла отвести от него взгляд, меня опять мутило от ужаса…
Бросив на меня быстрый взгляд, он, должно быть, понял. И, улыбнувшись, кивнул головой – да, мол, все правильно поняла.
– Почти приехали. Я вас не трону, у вас ещё есть дела, – красноречиво указал он подбородком вперёд. Подумав, он добавил. – Все не так, как вам кажется. Вы простите, когда поймёте.
Микроавтобус
Покрутившись минут 20, мы стали приближаться к старому четырехэтажному дому, непонятно как оказавшемуся посреди пустыря. Единственный подъезд был заколочен, все окна щерились в ночь пустыми проемами. Там явно никто не жил. Микроавтобус был припаркован у торца здания. Какие-то фигуры вытаскивали ящики из салона и, согнувшись, ныряли куда-то вглубь строения. Все это я механически отметила, пока мое такси подъезжало к этому дому.
– Заканчивают разгружаться. В подвал несут. Внизу и ищите, – все так же спокойно проговорил мой водитель. Помолчав ещё секунду, он добавил, – был рад с вами познакомиться, я Харон.
Автомобиль наконец остановился, и я вышла. Микроавтобус стоял с распахнутыми дверями, пустой и заброшенный, рядом никого не было. За спиной, мягко шурша шинами, развернулось и уехало такси. Я осталась одна.
Подойдя к стене дома, я увидела лестницу, уходящую под строение. Где именно заканчивались ступеньки – не было видно. Я сбежала по ним вниз и… Кирпичная кладка, пыль и мусор под ногами – ступеньки уперлись в стену. Ошарашенная, я осторожно ее потрогала. Стена была там, твёрдая и материальная. Елозя руками по ней, я сползла вниз, чтобы сжаться в клубок, забыться наконец… Бесцельно водя рукой по полу, я наткнулась на кусок картона, который, как оказалось, лежал прямо под ногами. На нем что-то было написано.
Судорожными движениями порывшись в сумочке, я нащупала зажигалку. Дрожащий огонёк осветил лист картона, на котором чем-то похожим на уголь было аккуратно написано: «Мы желаем тебе лишь добра. Забудь о ней».
Вы знаете, что произошло дальше. Не помню как, но я добралась до … Там спустилась в метро и хотела закончить все это, но меня успели поймать на платформе. Теперь, ради Бога, дайте мне уйти.
Я вновь и вновь читаю этот протокол и меня переполняет сострадание к этой несчастной женщине. Я прикрепляю две дополнительные записи к ее досье. Первая запись получена от врачебной группы, которая провела полную медицинскую диагностику Р. В заключении сказано, что у неё глиобластома 4 стадии, неоперабельная. Вторая запись из местного аналога ЗАГСА. Она гласит, что детей у Р нет и никогда не было.
Протоколы № 4–5
Уровень секретности: ААА+
Группы анализа: …
Я не могу разглашать протоколы уровня ААА+, открытые другими группами оперативного анализа, но оставлю их упоминание в хронологии явлений, предшествующих Событию.
Протокол № 6
Осталось 550 дней до События.