СОбытИЕ
Шрифт:
Сама же Вера Патанина казалась вполне уверенной. Несмотря на ситуацию, она пыталась держать себя в руках, и ей это почти удавалось.
Может, подумал Сергей, девушка уже свыклась с будоражащей новостью, поэтому у нее получилось немного успокоиться и отдать себя работе.
«Или приняла какие-нибудь таблетки? – пришла мысль вдогонку. – Опрокинула рюмашку? Выкурила косячок? Нюхнула дорожку? Потеребонькала?»
Как бы там ни оказалось, волнение корреспондентки хоть и было немного заметно, но все же складывалось впечатление, что ее больше заботит качество
Съемку эту вел телеоператор Руслан Виденко.
Его камера была связана с портативной станцией в специальном ранце за спиной. Сигнал передавался в аппаратную телеканала, а затем через инженерно-режиссерский пульт с n-секундной задержкой транслировался на экраны всех включенных телевизоров страны.
Об этом уведомлял титр «Прямой эфир» в левом верхнем углу кадра.
Съемка велась на улице Академика Королёва, почти у самого подножия Останкинской башни.
Сотрудники канала, выскочив с телеоборудованием, не стали отдаляться от редакции, поскольку «объект» (как его уже успели окрестить в СМИ) был виден с любой точки города.
К тому же очевидцев, из которых корреспондентка планировала вытянуть пару слов на камеру, было на этой улице пруд пруди.
Широкий проспект, который в обычные дни шумел автомобилями, сегодня напоминал многолюдную площадь во время городского праздника.
Вера Патанина поймала в толпе какого-то парня; задержала его за руку, когда тот намеревался прошмыгнуть мимо нее.
– Здравствуйте, – смело обратилась она к нему. – Можете в двух словах описать ваши чувства? О чем вы сейчас думаете? – Затем ткнула микрофон в направлении его рта.
Руслан Виденко выстроил кадр со вторым очевидцем.
Взволнованные люди вокруг невольно задевали оператора, отчего камера часто дергалась, придавая изображению элемент живой реалистичной съемки.
Парень-очевидец сперва испугался неожиданного внимания прессы к себе. Он взглянул в объектив камеры, словно в дуло ружья, неуверенно повернулся к Вере Патаниной и склонился к микрофону.
– Ну, как вам сказать? Никогда не думал, что доживу до такого. – Он вытаращил глаза. Голос его заметно дрожал от волнения. – Я много читал об этом в книгах, фильмы смотрел и документалки всякие. И думал, что даже если это произойдет, то через много-много веков и столетий. Я никогда мысли не допускал, что увижу нечто подобное своими глазами.
– Какие чувства вы сейчас испытываете? – выстрелила следующим вопросом корреспондентка.
Она решила не акцентировать внимание на то, что века и столетия – одно и то же. Оговорки у людей перед камерой случаются довольно часто. Обычно это поправляется на монтаже, но сейчас шел прямой эфир, и людям приходилось говорить «вживую». К тому же в сегодняшней ситуации, считала Вера Патанина, редакция телеканала простила бы даже откровенную матерщину.
Но это не точно!
– Я волнуюсь сильно. – Парень проглотил комок в горле, кадык его нервно подпрыгнул. – Мне очень страшно. Сердце бешено колотится. Вы не подумайте,
– Что будет дальше, как считаете? – Вера Патанина, казалось, решила задавить бедолагу вопросами.
– Я не знаю. – Парень пожал плечами. – И никто не знает, наверное. Надеюсь, будет не как в голливудском кино.
– Это как?
– Ну, там… бум-бах-тарарах, – коротко ответил парень, имея в виду, как понял Сергей, почти любой фантастический боевик про пришельцев.
– Скажите, вы раньше допускали теоретическую возможность, что мы не одни…
Телевизор неожиданно выключился, экран его погас.
В отражении глянцевой поверхности снова появилась…
КОМНАТА
Сергей и Светлана сидели рядышком на диване, поджав колени и с немым шоком уставившись в «черное зеркало».
– Мать их за ногу! – выругался Сергей.
Лопасти вентилятора постепенно остановились.
– Иришка мне сказала, что у них тоже перебои, – еле слышно произнесла Светлана. – Во всем городе так. Может, во всей стране даже. Наверное, это из-за этой штуки наверху? Да, Сереж?
Он встал с дивана и задумчиво кивнул:
– Да, возможно. Теперь, кажется, все возможно. Я официально заявляю, что с сегодняшнего дня больше ничему в жизни не удивлюсь.
Светлана цыкнула.
– Будто ты раньше чему-то удивлялся. На любую странность у тебя всегда заготовлен ответ. – Она протяжно вздохнула. – Господи, хоть бы это и вправду был просто сон.
– К Господу сейчас обращаться бесполезно. Впрочем, как и всегда.
– Иди на фиг!
На стеллаже зазвонил смартфон, от сильной вибрации устремившись к краю полки. Сергей схватил его, мельком бросил взгляд на дисплей и ответил на звонок:
– Да, мам. Да, со мной все хорошо. Да, я дома. Да, с ней. Не волнуйся за меня! Что? – Сергей выслушал собеседницу, затем покачал головой. – Нет, я не знаю. Теоретически может быть, но я не уверен. Скорее, нет. Ладно, хорошо. Вы тоже сидите дома и никуда не выходите. Да, я тоже буду сидеть дома. Да-да-да, обещаю вам. Все, пока! – Сергей завершил вызов явно до того, как собеседница успела договорить, и вернул смартфон на полку.
– Что она сказала? – спросила Светлана.
Сергей подошел к окну, нырнул между штор и взглянул на небо.
– Они с отцом думают, что это масштабный эксперимент или грандиозный фокус. Может, огромная голограмма, оптическая иллюзия или… массовый гипноз.
– Дай бог, если так, – тихо ответила Светлана.
Сергей повернулся к ней и предложил:
– Может, на улицу выйдем?
– Ты же обещал родителям, что никуда не пойдешь.
– Мало ли, что я им обещал. Посмотри в окно, сейчас весь город на улице. Одни мы с тобой спрятались в четырех стенах. Там ведь обзор лучше, эту хрень в небе можно целиком увидеть.