Сочеванец
Шрифт:
Пока мы шли пешком к ограждению строительной площадки, Ванёк расспрашивал меня о тех «чудовищах», которые выскочили на нулевом этаже. Ну, я ему и рассказал о бульбульцах и о маскировке под них, на что он рассмеялся и сказал, что у меня, действительно, теперь началась жизнь, наполненная интереснейшими событиями.
На поиски пробоины в стене Ванёк потратил совсем немного времени, что очень обрадовало нас, так как до сеанса переброски оставалось не более десяти минут. Но дальше всё пошло уже нет так гладко, как в предыдущие часы. Как только мы пробрались на территорию
– Кто вы такие? – спросил один из двух охранников, которые светили нам в лица фонариками, и, видимо, по причине своего нетрезвого состояния не узнавали во мне и Ваньке работников этого предприятия. – Кто вы такие я спрашиваю? Как вы сюда попали?
– Что-то лица у вас знакомые, – сказал второй охранник, по голосу которого я узнал Петровича – старшего смены охраны.
– Мы заблудились немного, – стал отвечать я виноватым голосом.
– Как-то странно вы одеты... Сталкеры что ли? – спросил Петрович, посветив нам на рюкзаки. – Или обычные воришки?!
– У нас осталось мало времени, – шепнула мне Латира, посмотрев на хронометр на своём рукаве.
– Вот это техника! – воскликнул первый охранник, увидев этот хронометр. – Да они же шпионы от компании-конкурента!
– Бежим!!! – крикнул я, подхватил Латиру под руку и рванул, что есть силы, в сторону нужного нам здания. Одновременно за нами сорвались с места Ванёк и Барди, а за ними сразу же и охранники.
– Стой! Стой! Стрелять будем! – кричал Петрович.
«Не будут. Не такое это уж и нарушение», – подумал я и продолжал бежать, но вдруг прозвучали выстрелы.
– Сейчас я их обезврежу! – крикнул мне Барди.
– Не стоит, Барди. Они в воздух стреляют. Не имеют права в нас стрелять, – уверял я его.
Но прозвучали ещё выстрелы, и послышался свист пуль рядом.
– А-а! – закричал Ванёк. – Меня подстрелили!
– Держись, Ванёк! – я остановился и стал поднимать упавшего Ванька.
– Ну, всё, моё терпение лопнуло, – как-то спокойно сказал Барди, потом повернулся и с его рукава вылетели два красных объёмных луча, которые поразили охранников и остановили их. – Некоторое время постоят спокойно... Что там у него? – поинтересовался Барди за Ваньку.
– Похоже, что по ногам стреляли, – ответил я ему. – Ты как? Нормально? – спросил я у стонущего Ванька.
– Болит. Но видно, не «огнестрел» – с «травмата» стреляли. Но всё равно очень больно.
– Сейчас заживлю, – подошла к нему Латира и посветила на него со своего рукава. – Только давай пошевелимся, а то опоздаем. Показывай, куда попали.
– В бедро и ягодицу.
– У нас осталось пять минут, – сказал Барди, посмотрев на хронометр Латиры, который отображал обратный отсчёт в местных единицах времени. – Если не успеем, второй возможности может и не быть.
– И на шум сейчас остальные охранники сбегутся, – добавил я. – Вот уже этот подъезд. Нам осталось только подняться на четырнадцатый этаж.
– Снимай штаны! – крикнула Ваньку Латира.
– Может не
– Быстро снимай, а то останешься здесь! – ещё громче крикнула Латира.
– Ванёк, давай, не задерживай нас! Ты мне друг или не друг! Будь мужиком – я же тебя рекомендовал в нашу группу разведчиков! – уговаривал я Ванька.
– Ну, ладно, ладно, – Ванёк стал стягивать свои джинсы, обнажив застиранные обесцвеченные семейные трусы. – Вот здесь и здесь сильно болит, – показал он обширные красно-синие гематомы на задней части бедра и ягодице. – Не могу ногу разогнуть.
– Не дёргайся, – Латира активировала на своём рукаве «заживитель» и провела шевелящимися неоновыми лучами вдоль Ванькиного бедра. – Всё. Бежим наверх.
Ванёк натянул джинсы, поднялся на ноги и даже два раза подпрыгнул, удивившись отсутствующей боли от ранений, но, увидев, что мы уже вбегаем в подъезд, ринулся за нами. Четырнадцать этажей и двадцать восемь пролётов мы преодолели, как спринтеры на стометровке, при этом мне удалось на ходу включить ноутбук, чтобы активировать Григория Ивановича.
– Как удачно сложилось – не надо двери отжимать, – сказал я, увидев отсутствие лифтовых дверей на четырнадцатом этаже и посмотрел на Ванька.
– Не смог я сегодня работать, поэтому отпросился пораньше. Ну а Головатому эти двери вообще «по барабану», – оправдывался Ванёк за неустановленные согласно наряду лифтовые двери.
– Значит, судьба так распорядилась, – сказал я. – Ну что, Ванёк, будем прощаться. И, вероятно, для тебя это расставание будет не больше минуты, а для меня, возможно, долгие месяцы или годы.
– Прощай, Серёга. Буду ждать тебя здесь через минуту, – улыбнулся Ванёк. – Ну, а если не успеешь к этому времени, то я переночую в подсобке этого подъезда, там меня и найдёшь. Ключ у меня с собой, да и на наружу мне пока нельзя выходить.
– Осталось тридцать секунд, – оповестила нас Латира. – Надо группироваться вместе.
– Ты готов, Григорий Иванович? – обратился я к спикеру на экране ноутбука.
– Готов, Серёжа, – ответил он.
– Ну, тогда прыгаем. До скорой встречи, Ванёк.
После этих слов, я прижал к себе раскрытый ноутбук экраном наружу и подошёл к краю железобетонного перекрытия. Латира и Барди стали ко мне спиной, и мы взяли друг друга, скрепив замок в локтевых сгибах.
– Десять секунд, – оповестила Латира.
– Прыгаем на счёт «три», – сказал я на сочеванском. – Раз, два...три! – мы втроём одновременно оттолкнулись от края и прыгнули в шахту лифта.
Ветер засвистел в ушах от скорости падения наших тел вниз. Латира, а может быть и Барди что-то кричали мне, но я ничего не слышал. Хоть я и не первый раз в такой обстановке, но сердце моё бешено колотилось, испытывая настоящий животный страх. Прошло больше пяти секунд, и мы всё ещё падали, а это означало, что процесс переброски запущен, и мы не разбились на нулевом этаже судьбоносного недостроенного здания. Постепенно скорость нашего падения замедлялась, и слух возвращался ко мне.