Сочинения в двенадцати томах. Том 3
Шрифт:
В апреле 1811 г. герцог Бассано доводит до сведения министра внутренних дел, что в Германии находится в торговом обороте много английской хлопчатобумажной ткани под видом якобы саксонской и с удостоверениями от лейпцигского бургомистра (об ее будто бы саксонском происхождении). Благодаря этому привозу цена фунта пряжи в Германии, «еще недавно» равнявшаяся 9–10 франкам за фунт, теперь равна 7–8 франкам (а в Англии пряжа стоит 3 франка фунт) [69] . При дешевизне английского производства борьба с английской контрабандой была очень трудна.
69
Нац. арх. F12 535. Copie par extrait d’une note transmise par M. le duc de Bassano etc. Там же об этом письме записка Montalivet (15 avril 1811).
Не только колониальные товары, нужные для мануфактур (например, хлопок), несмотря ни на что, проникали в Германию и распространялись оттуда по Швейцарии и даже Франции, но и кофе, и сахар были для немцев доступнее, чем
Наполеон неустанно грозил и в 1810, и в 1811, и в 1812 гг. всей зависимой от него Европе, подозревая (и вполне справедливо) в заговоре против континентальной блокады и потребителей, и купцов, и правительства. Купцы, торговавшие колониальными товарами в Германии, жили как на вулкане: и собственное доведенное до паники угрозами Наполеона правительство могло вдруг конфисковать весь товар, и — поближе к границам Империи или поближе к герцогству Варшавскому или поближе к Данцигу — наполеоновские жандармы могли перейти через границу и собственной властью арестовать купца и конфисковать товар. Кое-кто обогащался все-таки, многие разорялись до тла, но и те, и другие во все время владычества Наполеона и были в глазах закона, и могли себя чувствовать только контрабандистами. Но час избавления приближался.
70
Нац. арх. F12 535. Brunswick, le 9 ao^ut 1811. Доклад Ленуара.
В сентябре 1811 г. в коммерческом мире Германии только и говорили, что о близкой войне Наполеона с Россией; в каждой мере французского правительства видели симптом близящегося столкновения. При этом в качестве самого отдаленного срока указывалась весна 1812 г. Французские соглядатаи доносили, что немцы не любят ни французов, ни русских и что они довольны, что театр войны будет так далек от них, и что в результате войны континентальная Европа надолго получит спокойствие. Эта последняя фраза, очень похожая на двусмысленное изречение оракула [71] , должна была бы тем более вызывать на размышления, что тут же говорилось «о преувеличенном мнении» немцев о могуществе России.
71
Нац. aipx. F12 535. Francfort, le 25 septembre 1811. Доклад Ленуара графу Maret: On n’aime pas trop les Francais, mais on hait cordialement tes Russes et il semble qu’on ne serait pas f^ach'e de voir entamer une guerre dont le th'e^atre serait si loin et dont le r'esultat serait d’assurer pour longtemps le repos de l’Europe continentale.
Осенняя лейпцигская ярмарка 1812 г. претерпела страшный удар, когда пришла весть о московском пожаре и разорении. И в особенности пострадал именно сбыт французских и немецких товаров [72] . Паника была всеобщая. За этой паникой последовала яростная война 1813 г., разорившая всю Саксонию и сведшая к нулю осеннюю ярмарку этого года.
Только с осени 1815 г. французская промышленность опять, принимает участие в торговых делах этого центрального рынка, Средней Европы.
72
Показание Commerzdeputation. — Hasse (см. во введении), стр. 423.
Глава XIV
ИМПЕРИЯ И ГОЛЛАНДИЯ
Отношения Голландии и Франции в первые ходы правления Наполеона. Соперничество Амстердама и Роттердама с Антверпеном. Воцарение Людовика Бонапарта. Значение блокады для Голландии. Угрозы Наполеона. Начало оккупации. Присоединение Голландии. Экономическое состояние Голландии после присоединения. Голландия как рынок сбыта французских товаров
Политика угроз и нескрываемых приготовлений к завоеванию была усвоена первым консулом относительно Голландии с самого начала его правления.
Он требует у голландцев прежде всего, чтобы они покрыли «заем», нужный французскому правительству. В июле 1800 г. первый консул приказывает Талейрану «не официально, но конфиденциально» довести до сведения Батавской республики и в частности купцов г. Амстердама, что открытый заем должен быть «быстро покрыт» по крайней мере на 6 миллионов и что «только этот акт негоциантов Амстердама может заставить» первого консула «много сделать» для них [1] . Обманутые этими обещаниями, голландцы стали было рассчитывать, что Бонапарт может помочь им в их вековом торговом соперничестве с Антверпеном. Конечно, они жестоко заблуждались: интересы Антверпена, бывшего уже во власти Франции, в силу этого самого были ближе Бонапарту, чем пока еще независимая Голландия.
1
Нац. арх. AF. IV — 910. Ordres, lettres et copies de lettres de l’Empereur. An VIII — 1800. № 21. Paris, 7 thermidor, an VIII. Кончается письмо так: «Le citoyen Talleyrand sent qu’il faut que rien de tout cela ne soit dit officiellement, mais tr`es confidentiellement». Подписано: В.
Голландские власти опасались, что Антверпен погубит торговлю Амстердама и Роттердама; они понимали, что нельзя мечтать о том, чтобы генерал Бонапарт начисто прекратил всякое торговое судоходство по Шельде, и они домогались лишь уничтожения антверпенского транзита [2] . Почему бы этого не добиться? Ведь французское правительство не так уж горячо принимает к сердцу процветание
2
Голландский Гос. архив. Консульские донесения, Frankryk XXIV (Gregorie — комиссар батавской республики — Фан дер Глаасу, 2 августа 1800 г.:…il est clair qu’Anvers doit devenir un march'e tr`es g'en'eral sous peu… et 'ecraser Amsterdam et Rotterdam. Obtenir que l’Escaut soit ferm'e… est pour ainsi dire la chose impossible, mais on arrive au m^eme but en faisant supprimer l’entrep^ot et le transit `a Anvers…
Ничего из этих стараний не вышло; Антверпен не дремал.
В эпоху, непосредственно предшествовавшую Амьенскому миру и следовавшую за его заключением, антверпенцы не перестают настраивать Наполеона против голландцев, против их «козней», жалуются, что голландцы пускают в ход всевозможные хитрости, чтобы завладеть всецело германской торговлей и т. д. [3]
Эту линию антверпенское купечество вело неукоснительно. Антверпенская торговая палата, хлопоча перед генералом Бонапартом о свободном транзите, не преминула указать, что английские товары проникают во Францию через северные города (Европы) и «может-быть, через Голландию, для которой этот транзит всегда будет очень выгодной отраслью торговли» [4] . Были случаи, когда тот же орган антверпенского торгово-промышленного мира прямо говорил, вспоминая вековую конкуренцию с Голландией, что победа (экономическая) над Голландией возможна только в том случае, если Голландию лишить возможности давать потребителю те товары, которые он не может найти в другом месте. Программа полного порабощения Голландии подсказывалась Наполеону представителями бельгийского капитала. И они много раз и задолго до присоединения Голландии ему это подсказывали [5] .
3
Вот характерное начало одного обращения Антверпенской торговой палаты к министру внутренних дел:…l’Angleterre s’approprie le commerce par la force et la Hollande par la ruse, la France doit avoir constamment 1 oeil ouvert sur les entreprises de l’une et sur les artifices de l’autre etc. Нац. арх. F12 619. Anvers, le 22 vent^ose, an X (1802).
4
Нац. арх. F12 619. M'emoire de la Chambre de commerce d’Anvers (renvoy'e par le Premier Consul au ministre de l’Int'erieur le 1 thermidor).
5
Нац. арх. F12 619. Anvers, le 3 flor'eal, an XI (1803). Les membres composant la Chambre de commerce d’Anvers au Ministre de l’Int'erieur: …elle (la ville d’Anvers. — E. T.) aussi a lutt'e contre la concurrence hollandaise, et comme nous avons souvent eu l’honneur de vous l’exposer dans diverses lettres et m'emoires, nous ne pourrons jamais la vaincre, si les consommateurs 'etrangers trouvent `a se fournir en Hollande des marchandises qu’il nous est d'efendu de leur vendre…
После возобновления англо-французской войны положение Голландии стало нестерпимым.
Еще 20 мая 1805 г. Наполеон грозит великому пенсионарию Шиммельпеннинку посылкой патрулей с целью конфисковать все английские товары, которые найдутся в Голландии в шести милях в окружности побережья, «чтобы воспрепятствовать столь скандальной контрабанде» [6] .
Правительство погибающей Нидерландской республики понимало, что Наполеон стремится к политическому порабощению и экономическому разорению этой страны, так как она стоит поперек дороги в той истребительной войне, которую он ведет против Англии.
6
Наполеон — Талейрану. Milan, le 30 flor'eal, an XIII (20 mai 1805). Correspondance, t. X, стр. 530, № 8764.
Когда еще не было континентальной блокады, Шиммельпеннинк категорически утверждал, что наполеоновские воззрения на то, в чем заключаются торговые интересы Франции, решительно враждебны интересам Голландии [7] .
Весной 1806 г. компромиссное решение было найдено: республика перестала существовать, но страна сохранила видимость самостоятельности и перешла под управление брата Наполеона.
24 мая 1806 г. Людовик Бонапарт был назначен голландским королем. 9 июля 1810 г. Наполеон подписал декрет о присоединении Голландии к Франции. И все четыре года, разделяющие оба события, были временем, когда Людовик делал все усилия спасти Голландию от окончательного разорения, от последствий континентальной блокады, прямо губившей эту страну. Но борьба Людовика против явной воли его старшего брата, конечно, могла быть лишь борьбой исподтишка, когда голландский король смотрел сквозь пальцы на контрабандную торговлю и доносил в Париж, что ничего не заметил, а Наполеон, получая донесения от своих агентов, грозил своему брату, оскорблял его и, начав с систематических нарушений неприкосновенности голландской территории, кончил ее военной оккупацией.
7
Архив Гаагской королевской библиотеки, 132. D. 39. La Haye, le 15 f'evrier 1806. Le Grand Pensionnaire `a Monsieur le vice-admiral Verhueell, ministre de la marine:…quant aux avantages pour le commerce, il serait d'eplac'e de s’en promettre aucune esp`ece de perfection aussi longtemps que le syst`eme fiscal et notions sur les vrais int'er^ets du commerce pour la France, que dirigent `a cet 'egard l’Empereur, restent tels qu’ils sont.