Сочинения в трех томах. Том 3
Шрифт:
— Не обманывай себя. Все твои приемы мне известны. Ты проиграла полностью. Это конец.
Она покачала головой:
— У меня есть и другие средства.
— Какие же?
— Мое огромное богатство.
— Найденное благодаря мне? — весело спросил Рауль. — Если в этом деле и было хоть одно озарение, то разве не от меня шел этот свет?
— Возможно, не буду спорить. Но это мне удалось завершить все дело. Конечно, когда нужно поиграть словами, тебе нет равных. Но здесь нужны были действия, и их совершила я. Кларисса жива, ты на свободе и торжествуешь победу. Но жизнь Клариссы и твоя свобода слишком жалкие ставки в моей игре. Чего вы стоите в сравнении с тысячами и тысячами
— Вот за это никак не могу поручиться, — шутовским тоном парировал он.
— Они у меня! Я сложила драгоценности в чемодан и увезла в Гавр. Взорванная яхта лежит на морском дне, а чемодан с камнями — в сейфе одного из лондонских банков.
— Да-да, — согласился Рауль, — веревка совсем новая, довольно прочная, пять печатей фиолетового воска с монограммой Ж.Б., то есть Жозефина Бальзамо. Чемодан, конечно, самый простой, без особых примет, не привлекающий к себе внимания… Желтые ремни и мягкие кожаные ручки…
Графиня Калиостро метнула в него взгляд, полный смятения:
— Откуда тебе это известно?…
— Мы довольно долго оставались с ним наедине. Такое приятное двухчасовое свидание, — засмеялся Рауль.
— Ложь! — гневно выкрикнула она. — Ты пытаешься запугать меня! Я ни на секунду не выпускала чемодан из рук на всем пути от взорванного валуна под Мениль-су-Жюмьежем до самого сейфа в лондонском банке!
— Но ты же опускала его в трюм «Светлячка»?
— Я все время сидела около трюма и вместе со всей командой следила, чтобы ты не пробрался каким-нибудь чудом на борт…
— Знаю.
— Откуда?
— Я был в трюме.
Более страшного для Жозефины известия трудно было придумать. А Рауль, посмеиваясь про себя, продолжал рассказ:
— Еще около взорванного камня королевы в Мениль-су-Жюмьеже я понял, что следовать за тобой по пятам — бесполезно. Так я никогда не смогу тебя догнать. Но к чему преследовать мою стремительную Жозину, если так просто догадаться, где она будет к концу этого триумфального дня. Потому нужно только добраться раньше нее, туда и уже на месте воспользоваться любой возможностью, чтобы вернуть похищенные сокровища. Как видишь, все очень просто. Итак, преследуемая мною и полицией прекрасная Жозефина Бальзамо хочет как можно быстрее спрятать сокровище в безопасном месте. Для этого ей необходимо срочно бежать за границу. Каким образом? Да на своей же яхте «Светлячок»! И в полдень я уже в Гавре. Час спустя твой экипаж отправился на берег пообедать, а я пробрался на палубу и спокойно спустился в трюм, где спрятался между ящиками и бочками с провизией. К шести часам явилась ты, моя долгожданная, и спустила на троссе чемодан прямо мне в руки.
— Ты лжешь… Ты лжешь… — стонала она.
Не обращая на нее внимания, он продолжал:
— В десять часов вечера к вам присоединился Леонар. Из вечерних газет он уже знал о самоубийстве Боманьяна. В одиннадцать часов вы подняли якорь, а в полночь у вас что-то случилось… Вы пришвартовались к какому-то судну. Леонар, ставший князем Лаворнефом, приступил к полному переселению: все сколько-нибудь ценные вещи перенесли на палубу другого судна. И, разумеется, не забыли чемодан. Его ты собственноручно извлекла из трюма! А потом «Светлячок» отправился в преисподнюю.
Рауль закурил и вернулся к рассказу:
— Признаться, были у меня драматические минуты! Я остался на яхте один, из экипажа никого нет, «Светлячок» носится по волнам, словно им управляет пьяный или сумасшедший капитан… К тому же, я прекрасно понимал, что ты не оставила судно без своей заботы, и где-то заложена адская машинка с включенными
Графиня Калиостро слушала с непроницаемым видом, не прерывая рассказчика. Казалось, приключения Рауля ее абсолютно не интересовали. Главное — чемодан. Она боялась спросить об этом, прекрасно понимая, что Рауль не стал бы рисковать жизнью, без какой-то цели.
— Ну, — улыбнулся Рауль. — Ты не хочешь ни о чем спросить меня?
— К чему лишние вопросы? Ты все рассказал. А чемодан я забрала. И укрыла его в надежном месте.
— Но ты не удосужилась проверить его, не так ли?
— Откровенно говоря… А зачем? Веревка и печати были нетронуты…
— Но ты не заметила маленькой щелки в обивке чемодана. Эдакой крохотной лазейки для мышки-норушки.
— Лазейки?
— Черт возьми! Ты полагаешь, что я провел впустую два часа, находясь наедине с таким содержательным предметом? Ну, Жозефина, не настолько же я глуп!
— И? — спросила она.
— И мало-помалу, моя бедная подруга, я осторожно извлек все содержимое чемодана, так что…
— Что?
— Когда ты откроешь чемодан, то не найдешь там ничего, кроме не слишком ценных съестных припасов… Но по весу их не меньше, чем драгоценностей, об этом я побеспокоился лично! Извини, но это все, что у меня было под рукой. Немного фасоли, чечевицы… Вряд ли они стоят больше того, что ты заплатила за аренду банковского сейфа в Лондоне.
Она попыталась возразить:
— Неправда! Это невозможно было сделать… Ты не мог…
Рауль снял со шкафа маленькую деревянную чашку и высыпал на ладонь две-три дюжины алмазов, рубинов, сапфиров и беззаботно покатал их возле лампы. Драгоценные камни засияли всеми цветами радуги.
— Там были и другие, — промолвил он. — Но увы!… Взрыв помешал мне забрать всю коллекцию, и теперь она покоится на дне моря. И что значат для такого молодого человека, как я, несколько камешков?! Надеюсь, ты не собираешься падать в обморок? А то эти бедные женщины не могут потерять какой-нибудь миллиард, чтобы тут же не потерять сознание. Но ты даже бровью не повела! Ах, Жозефина, Жозефина! Какая же ты растяпа!
Жозефина Бальзамо действительно даже бровью не повела. Она поднялась с единственным желанием собственными руками задушить своего бывшего любовника. Но нервы не выдержали… Она задохнулась от отчаянья и бессилия. Ее руки бесцельно хватались за воздух, как руки утопающего, когда он судорожно пытается удержаться на поверхности.
С глухим стоном она рухнула на кровать.
Рауль молча ждал окончания сцены, хотя ему было что сказать ей:
— Ну? Теперь ты видишь, что это полный разгром? Это крах всех твоих планов. И ты это отлично понимаешь, Жозефина. Ты уйдешь отсюда, полностью смирившись с тем, что ничего не сможешь сделать против меня. А я останусь и буду счастлив, несмотря на то, что твоя любовь ко мне угасла. И все твои попытки вернуть меня будут напрасны. Я буду счастлив с Клариссой, у нас будет много детей. Это все, что я могу для тебя сделать.