На сонных каналах ВенецииКолышут весло гондольеры;С весной пробуждаются в ГрецииАнтичных столетий Химеры;Смеется беспечная Франция,Сбор золота щедро посеяв;Мне кажется: в пламенном танце я,Взглянув за зубцы Пиренеев;Грозясь, торжествует Британия,По свету суда рассылая…Как будто и кровь и страданияЗабыты пред праздником Мая!Но лишь единому народу,Ликуя, можно встретить Май:Тому, кто новую свободуВвел радостно в свой старый край;Тому, кто создал, первый в мире,Свою Республику Труда, —И мая Первого на пиреОн вправе первым быть – всегда!Что день, исчезают бесследноеБезумства, царившие долго;Проносятся залпы последниеНад Вислой, над Бугом, над Волгой;Кончается
бред неестественный,Пять лет всех томивший сурово;Выходят из пропасти бедственнойЗаветные тени былого;Вновь людям звучит все державнее:«Свобода! – Равенство! – Братство!»Кровавое время недавнееСтрашит, как в мечтах святотатство…Но лишь единому народу,Ликуя, можно встретить Май:Тому, кто новую свободуВвел радостно в свой старый край;Тому, кто создал, первый в мире,Свою Республику Труда, —И мая Первого на пиреОн вправе первым быть – всегда!Из праха встает, что разрушено:Селения, фабрики, школы.Пусть море из слез не осушено:Жизнь кличет на подвиг тяжелый.Вот снова машины стогудныеЗавыли в казармах стооких,Воскресли часы многотрудныеПод взорами стражей жестоких;И, хитро таясь, но уверенно,Вновь частую сеть капиталаНезримые руки – размеренноБросают в толпу, как бывало…И лишь единому народу,Ликуя, встретить можно Май:Тому, кто новую свободуВвел радостно в свой старый край;Тому, кто создал, первый в мире,Свою Республику Труда, —И мая Первого на пиреОн вправе первым быть – всегда!
30 апреля 1919
Труд
В мире слов разнообразных,Что блестят, горят и жгут, —Золотых, стальных, алмазных, —Нет священней слова: «Труд!»Троглодит стал человекомВ тот заветный день, когдаОн, сошник повел к просекам,Начиная круг труда.Все, что пьем мы полной чашей,В прошлом создано трудом:Все довольство жизни нашей,Все, чем красен каждый дом.Новой лампы свет победный,Бег моторов, поездов,Монопланов лет бесследный,Все – наследие трудов!Все искусства, знанья, книги —Воплощенные труды!В каждом шаге, в каждом мигеЯвно видны их следы.И на место в жизни правоТолько тем, чьи дни – в трудах:Только труженикам – слава,Только им – венок в веках!Но когда заря смеется,Встретив позднюю звезду, —Что за радость в душу льетсяВсех, кто бодро встал к труду!И, окончив день, усталый,Каждый щедро награжден,Если труд, хоть скромный, малый,Был с успехом завершен!
1919
Первый привет
Николаю Минаеву
…а в миг паденья —
Взгляд, лишь взгляд один, без сожаленья!
Urbi et Оrbi
Издревле сладостный союз…
Пушкин
Годы делят нас и поколенья:Дышишь ты весной, мгновенным маем, —Я последние считаю звеньяЦепи той, что все мы не снимаем.Но и ты, как я, на утре чистом,Зов заветный слышал в полумраке.—Голос Музы, – над путем росистым,Там, где тени, тайны, сон и маки.И пока ты – на тропе священной,И твой взор надеждой вещей блещет, —Над тобой скольжу я неизменно,И в руке моей – венец трепещет.
3 августа 1919
* * *
Что день, то сердце все усталейСтучит в груди; что день, к глазах —Тусклей наряд зеленых далейИ шум и смутный звон в ушах;Все чаще безотчетно давит,Со дна вставая, душу грусть,И песнь, как смерть от дум избавит,Пропеть я мог бы наизусть.Так что ж! Еще работы много,И все не кончен трудный путь.Веди ж вперед, моя дорога,Нет, все не время – отдохнуть!И под дождем лучей огнистых.Под пылью шумного путиМне должно, мимо рощ тенистых,С привала на привал идти.Не смею я припасть к фонтану,Чтоб освежить огонь лица,Но у глухой судьбы не стануПросить пощады – до конца!Путем, мной выбранным однажды,Без ропота, плетясь, пойдуИ лишь взгляну, томясь от жажды,На свежесть роз в чужом саду.
1919
У цели
Еще немало перекрестков,И перепутий, и путей!Я много схоронил подростков,В могилу проводил детей.Летами я не стар, но многоИ видено и свершено,И завела меня дорогаЗа цель, манившую давно.Теперь ступил я за пределыСвоей
младенческой мечты.Что впереди? Мне скажут: целыйМир, полный вечной красоты!Но все, что будет, неизбежно,Непрочны краски новизны,И путнику с вершины снежнойДолины далеко видны.Быть может, не скудеют силы,Но повторенья мучат ум;Все чаще тихий сон могилыПленительней, чем яркий шум.Соблазн – последний срок исчислитьДуше порой неодолим,И в жажде – не желать, не мыслить,Я тайно упиваюсь им!
<1919>
* * *
Сложив стихи, их на год спрятать в столСоветовал расчетливый Гораций.Совет, конечно, не всегда тяжелИ не подходит для импровизаций.Хотя б поэт был мощен, как орел,Любимцем Аполлона, Муз и Граций, —Не сразу же божественный глаголЗажжет в нем силу мощных декламации!Пусть он всю ловкость в рифмах приобрелИ в выборе картин для декораций;Пусть он и чувство для стихов нашел,Всем нужны образы для иллюстраций:Диван и лампа иль холмы и дол,Ряды гранитов иль цветы акаций…Но я собрал с усердьем мудрых пчел,Как мед с цветов, все рифмы к звуку «аций»,Хоть не коснулся я возможных золИ обошел немало разных наций.Теперь мне предоставлен произволИзбрать иную рифму вариаций.Что скажете, когда возьмусь за умИ дальше поведу свой стих с любовью?Поэт, поверьте, не всегда угрюм,И пишет он чернилами, не кровью.Но все ж он любит голос тайных дум,И их не предает он суесловью.Но мир ведь призрак, объясняет Юм,И вот, стихи слагая по условью,Он смело отдается чувствам двум:Веселью и душевному здоровью.И рифмовать он может наобумСтих за стихом, не шевельнувши бровью.На нем надет охотничий костюм,Он мчится на коне в леса, к становью,За ним мечта спешит, как верный грум,Чрез изгородь, по пашням или новью,И метко бьет львов, тигров или пум,Гоня оленя к тайному низовью…Но будет! Этих рифм тяжелый шумТерзать придет с упреком к изголовью.
<1919 >
* * *
Мелькают дни, и с каждым новым годомМне все ясней, как эта жизнь кратка;Столетия проходят над народом,А восемьдесят лет – срок старика!Чтоб все постичь, нам надобны века.Мы рвемся к счастью, к тайнам и свободам,И все еще стоим пред первым входом,Когда слабеет смертная рука.Нам призрак смерти предстает, ужасный,Твердя, что все стремления напрасны, —Отнять намерен горе и печаль.Но нет! Он властен заградить дыханье,Но мысль мою, мои мечты, сознаньеЯ унесу с собой – в иную даль!
Знакомый стих любимого поэта!Он прозвучал, и вот душа – ясней,Живым лучом властительно согрета,Скользнувшим отблеском далеких, милых дней!Слова поэта – магия печали:В них мир таится мыслей и картин,И часто словно разверзает далиМечтам – одна строфа иль стих один.И как в зерне скрывается растенье —И стебль, и листья, и цветы, и плод,Так и в стихе затаено виденье, —Как семя, пав, оно в душе растет.
Вслед за картиной движется другаяИ ряд еще, во, сладостно-слитаС мечтой поэта – (раня) и сверкая, —Встает далекой юности мечта!Я помню тот же стих; к знакомой книгеПриникли мы, счастливые, вдвоем.И были полны вкрадчивые мигиВозникшим, как заклятие, стихом.Он подсказал нам все, что мы таили,Он объяснил, что в нас самих живет,Нас подчинил своей чудесной силе,Как Паоло с Франческой – Ланчелот!Знакомый стих любимого поэта,С тобой навек сплел эти миги я,Диван высокий, тайны полусветаИ сладкий миг желанного ответа,Крик радостный души: твоя! твоя!
344
Развязка (лат.)
1919
Набросок
Все роковое божественно,Прав победитель всегда!Пусть он ступает торжественно —Пей упованье стыда!С ней, с неизменной, с возлюбленной,Вот он на ложе любви!Дерзостно с жертвой погубленнойЖгучие нити не рви.Ты диадемой венчаешься,Алые розы надень.Пусть от огней опьяняешься,Нежит и хмурая тень.Нежит мученье последнее —Плакать растоптанной в прах…Ты торжествуешь победнееС черным моленьем в зрачках.