Сочинения
Шрифт:
В ту самую минуту, когда Марат входил в здание Конвента, Шабо подошел к Монто.
– Эй, бывший, – начал он.
Монто поднял глаза.
– Почему ты величаешь меня бывшим?
– Потому что ты бывший.
– Я бывший?
– Да, ты, ты ведь был маркизом.
– Никогда не был.
– Рассказывай!
– Мой отец был простой солдат, а дед был ткачом.
– Ну, завел шарманку, Монто!
– Меня вовсе и не зовут Монто.
– А как же тебя зовут?
– Меня зовут Марибон.
– Хотя бы и Марибон, – сказал Шабо, – мне-то что за дело?
И прошипел сквозь зубы:
– Куда только все маркизы подевались?
Марат остановился в левом коридоре и молча смотрел на Монто и Шабо.
Всякий раз, когда Марат появлялся
Скамьи, стоявшие внизу, скрадывал полумрак, и сидевшие там в ряд Компе из Уазы, Прюнель, [360] Виллар, [361] епископ, впоследствии ставший членом Французской академии, Бутру, [362] Пти, Плэшар, Боне, Тибодо, [363] Вальдрюш бесцеремонно показывали на Марата пальцем.
360
Прюнель (Прюнель-Льер) Лемар-Жозеф (1748–1828) – деятель французской революции, член Конвента.
361
Виллар Ноэль-Габриэль-Люк (1748–1826) – деятель французской революции, член Конвента, епископ, сложивший свой сан в 1793 году; позже был сенатором наполеоновской империи.
362
Бутру Лоран (1757–1816) – деятель французской революции, член Конвента, позже член Совета пятисот.
363
Тибодо Антуан-Клэр (1765–1854) – французский политический деятель, член Конвента, примыкал к Болоту; позже был членом Совета пятисот; во время наполеоновского режима был префектом, членом Государственного совета; после реставрации Бурбонов был изгнан из Франции; после июльской революции возвратился на родину; во время Второй империи получил звание сенатора.
– Смотрите-ка – Марат!
– Разве он не болен?
– Как видно, болен, – явился в халате.
– Как так в халате?
– Да в халате же, говорю.
– Слишком уж много себе разрешает.
– Смеет в таком виде являться в Конвент!
– Что ж удивительного, ведь приходил он сюда в лавровом венке, почему бы не прийти в халате?
– Медный лоб, да и зубы словно покрыты окисью меди.
– А халат-то, глядите, новый.
– Из какой материи?
– Из репса.
– В полоску.
– Посмотрите лучше, какие отвороты!
– Из меха.
– Тигрового?
– Нет, горностаевого.
– Ну, горностай-то поддельный.
– Да на нем чулки!
– Странно, как это он в чулках!
– И туфли с пряжками.
– Серебряными.
– Ого, что-то скажут на это деревянные сабо нашего Камбуласа!
На других скамьях делали вид, что вообще не замечают Марата. Говорили о посторонних предметах. Сантона подошел к Дюссо.
– Дюссо, вы знаете?
– Кого знаю?
– Бывшего графа де Бриенн.
– Которого посадили в тюрьму Форс вместе с бывшим герцогом Вильруа?
– Да.
– Обоих знавал в свое время. А что?
– Они до того перетрусили, что за версту раскланивались, завидя красный колпак тюремного надзирателя, а как-то даже отказались играть в пикет, потому что им подали карты с королями и дамами.
– Ну и что?
– Вчера гильотинировали.
– Обоих?
– Обоих.
– А как они держались в тюрьме?
– Как трусы.
– А на эшафоте?
– Как храбрецы.
И Дюссо добавил:
– Да, умирать, видно, легче, чем жить.
Барер между тем зачитывал донесение, касающееся положения дел в Вандее. Девятьсот человек выступили из Морбигана, имея полевые
– А сколько пленных? – прервал Барера чей-то голос.
Барер продолжал:
– Тут имеется приписка: «Пленных нет, так как пленных мы теперь не берем». [364]
Марат сидел не шевелясь и, казалось, ничего не слышал, – он весь был поглощен суровыми заботами.
Он вертел в пальцах бумажку, и тот, кто развернул бы ее, прочел бы несколько строк, написанных почерком Моморо и, очевидно, служивших ответом на какой-то вопрос Марата.
«Мы бессильны против всемогущества уполномоченных комиссаров, особенно против уполномоченных Комитета общественного спасения. И хотя Женисье заявил на заседании 6 мая: «Любой комиссар стал сильнее короля», – ничего не переменилось. Они карают и милуют. Массад в Анжере, Трюллар в Сент-Амане, Нион при генерале Марсе, Паррен при Сабльской армии, Мильер [365] при Ниорской армии, – все они поистине всемогущи. Клуб якобинцев дошел до того, что назначил Паррена бригадным генералом. Обстоятельства оправдывают все. Делегат Комитета общественного спасения держит в руках любого генерал-аншефа».
364
«Монитер», т. XIX, стр. 81.
365
Массад, Трюллар, Нион, Марсе, Паррен, Мильер – комиссары Конвента в провинции, принимавшие участие в борьбе против контрреволюционных мятежей в 1793–1794 годах.
Марат по прежнему теребил бумажку, затем сунул ее в карман и не спеша подошел к Монто и Шабо, которые продолжали разговаривать, ничего не замечая вокруг.
– Как там тебя, Марибон или Монто, – говорил Шабо, – знай, я только что был в Комитете общественного спасения.
– Ну и что ж там делается?
– Поручили одному попу следить за дворянином.
– А!
– За дворянином вроде тебя.
– Я не дворянин, – возразил Монто.
– Священнику…
– Вроде тебя.
– Я не священник, – воскликнул Шабо.
И оба расхохотались.
– А ну-ка расскажи подробнее.
– Вот как обстоит дело. Некий поп, по имени Симурдэн, делегирован с чрезвычайными полномочиями к некоему виконту, по имени Говэн; этот виконт командует экспедиционным отрядом береговой армии. Следовательно, надо помешать дворянину вести двойную игру, а попу изменять.
– Все это очень просто, – сказал Монто. – Придется вывести на сцену третье действующее лицо – Смерть.
– Это я возьму на себя, – сказал Марат.
Собеседники оглянулись.
– Здравствуй, Марат, – сказал Шабо, – что-то ты редко стал посещать заседания.
– Врач не пускает, прописал мне ванны, – ответил Марат.
– Бойся ванн, – изрек Шабо, – Сенека [366] умер в ванне.
Марат улыбнулся.
– Здесь, Шабо, нет Неронов.
– Зато есть ты, – произнес чей-то рыкающий голос.
Это бросил на ходу Дантон, пробираясь к своей скамье. Марат даже не оглянулся.
Наклонившись к Монто и Шабо, он сказал шопотом:
366
Сенека Луций-Анней (родился ок. 54 г. до н. э. – умер ок. 39 г. н. э.) – знаменитый древнеримский философ, историк и литератор; покончил с собой по приказу императора Нерона, заподозрившего его в заговоре против правительства.