Сочинения

Высоцкий Владимир Семенович

x x x

Маринка! Слушай, милая Маринка!Кровиночка моя и половинка!Ведь если разорвать, то — рубль за сто! —Вторая будет совершать не то.Маринка, слушай, милая Маринка,Прекрасная, как детская картинка,Ну кто сейчас ответит — что есть то?Ты, только ты, ты можешь — и никто.Маринка! Слушай! Милая Маринка,Далекая, как в сказке Метерлинка,Ты птица моя синяя вдали.Вот только жаль, ее в раю нашли.Маринка, слушай, милая Маринка,Загадочная, как жилище инка.Идем со мной! Куда-нибудь идем!Мне все равно куда, но мы найдем!Поэт — а слово долго не стареет —Сказал: «Россия, Лета, Лорелея…»Россия — ты, и Лета, где мечты.Но Лорелея — нет! Ты — это ты.

x x x

Посмотришь — сразу скажешь: "Это кит,А вот — дельфин, любитель игр

и танцев"…Лицо же человека состоитИз глаз и незначительных нюансов.Там — ухо, рот и нос,Вид и цвет волос,Челюсть — чо в ней: сила или тупость?Да! Еще вот лоб,Чтоб понять без проб:Этот лоб с намеком на преступность.В чужой беде нам разбираться лень —Дельфин зарезан и киту не сладко.Не верь, что кто-то там на вид — тюлень,Взгляни в глаза — в них, может быть, касатка!Вот — череп на износ:Нет на нем волос,Правда, он медлителен, как филин,А лицо его —Уши с головой,С небольшим количеством извилин.Сегодня оглянулся я назад,Труба калейдоскопа завертелась,И вспомнил все глаза и каждый взгляд,И мне пожить вторично захотелось.И… видел я носы,Бритых и усы,Щеки, губы, шеи — все, как надо,Неба, языки,Зубы, как клыки,И ни одного прямого взгляда.Не относя сюда своих друзей,Своих любимых не подозревая,Привязанности все я сдам в музей —Так будет, если вывезет кривая.Пусть врет экскурсовод:"Благородный рот,Волевой квадратный подбородок…"Это все не жизнь,Это — муляжи,Вплоть до носовых перегородок.Пусть переводит импозантный гидПро типы древних римлян и германцев —Не знает гид: лицо-то состоитИз глаз и незначительных нюансов.

Человек за бортом

Анатолию Гарагуле

Был шторм — канаты рвали кожу с рук,И якорная цепь визжала чертом,Пел ветер песню грубую, — и вдругРаздался голос: «Человек за бортом!»И сразу — "Полный назад! Стоп машина!На воду шлюпки, помочь —Вытащить сукина сынаИли, там, сукину дочь!"Я пожалел, что обречен шагатьПо суше, — значит, мне не ждать подмоги —Никто меня не бросится спасатьИ не объявит шлюпочной тревоги.А скажут: "Полный вперед! Ветер в спину!Будем в порту по часам.Так ему, сукину сыну, —Пусть выбирается сам!"И мой корабль от меня уйдет —На нем, должно быть, люди выше сортом.Впередсмотрящий смотрит лишь вперед —Не видит он, что человек за бортом.Я вижу — мимо суда проплывают,Ждет их приветливый порт, —Мало ли кто выпадаетС главной дороги за борт!Пусть в море меня вынесет, а там —Шторм девять баллов новыми деньгами, —За мною спустит шлюпку капитан —И обрету я почву под ногами.Они зацепят меня за одежду, —Значит, падать одетому — плюс, —В шлюпочный борт, как в надежду,Мертвою хваткой вцеплюсь.Я на борту, курс прежний, прежний путь —Мне тянут руки, души, папиросы, —И я уверен: если что-нибудь —Мне бросят круг спасательный матросы.Правда, с качкой у них перебои там,В штормы от вахт не вздохнуть, —Но человеку за бортомЗдесь не дадут утонуть!

x x x

Бросьте скуку, как корку арбузную,Небо ясное, легкие сны.Парень лошадь имел и судьбу свою —Интересную — до войны.Да, на войне как на войне,А до войны как до войны, —Везде, по всей вселенной.Он лихо ездил на конеВ конце весны, в конце весны —Последней, довоенной.Но туманы уже по росе плелись,Град прошел по полям и мечтам, —Для того чтобы тучи рассеялись,Парень нужен именно там.Там — на войне как на войне,А до войны как до войны, —Везде, по всей вселенной.Он лихо ездил на конеВ конце весны, в конце весны —Последней, довоенной.

Романс

Она была чиста как снег зимой.В грязь — соболя, — иди по ним — по праву…Но вот мне руки жжет ея письмо —Я узнаю мучительную правду…Не ведал я: смиренье — только маска,И маскарад закончится сейчас, —Да, в этот раз я потерпел фиаско —Надеюсь, это был последний раз.Подумал я: дни сочтены мои,Дурная кровь в мои проникла вены, —Я сжал письмо как голову змеи —Сквозь пальцы просочился яд измены.Не ведать мне страданий и агоний,Мне встречный ветер слезы оботрет,Моих коней обида не нагонит,Моих следов

метель не заметет.Итак, я оставляю позади,Под этим серым неприглядным небом,Дурман фиалок, наготу гвоздикИ слезы вперемешку с талым снегом.Москва слезам не верит и слезинкам —И не намерен больше я рыдать, —Спешу навстречу новым поединкам —И, как всегда, намерен побеждать!

Танго

Как счастье зыбко!..Опять ошибка:Его улыбка,Потом — бокал на стол, —В нем откровенноПогасла пена;А он надменноПростился и ушел.Хрустальным звономБокалы стонут.Судьба с поклономПроходит стороной.Грустновино мерцало,Пустона сердце стало,Скрипки смеялись надо мной…Впервые это со мной:В игре азартной судьбой,Казалось, счастье выпало и мне —На мигпригрезился он,Проникволшебником в сон, —И вспыхнул яркий свет в моем окне.Но счастье зыбко —Опять ошибка!Его улыбка,Потом — бокал на стол, —В бокале, тленна,Погасла пена;А он надменноПростился — и ушел.Хрустальным звономБокалы стонут.Бесцеремонно онПрервал мой сон.Вино мерцало…А я рыдала.Скрипки рыдали в унисон.

x x x

Грезится мне наяву или в бреде,Как корабли уплывают!Только своих я не вижу на рейде —Или они забывают?Или уходят они в эти страныЛишь для того, чтобы смыться,И возвращаются в Наши Романы,Чтоб на секунду забыться.Чтобы сойти в той закованной спальне —Слушать ветра в перелесье,Чтобы похерить весь рейс этот дальний —Вновь оказаться в Одессе.Слушайте, вы! Ну кого же мы судимИ для чего так поемся?Знаете вы? Эти грустные людиСдохнут — и мы испечемся!

x x x

Я думал: это все без сожаленья,Уйду — невеждой!Мою богиню, сон мой и спасеньеЯ жду с надеждой!Я думал: эти траурные рукиУйдут в забвенье.Предполагал, что эти все докуки —Без вдохновенья.Я думал: эти слезы мало стоятСейчас — в запарке…Но понял я — тигрица это стонет,Как в зоопарке.

x x x

Я скольжу по коричневой пленке…Или это — красивые сны?Простыня на постели в сторонкеСмята комом, огни зажжены.Или просто погашены свечи?Я проснусь — липкий пот и знобит.Лишь во вне долгожданные речи,Лишь во сне яркий факел горит.И усталым, больным каннибалом,Что способен лишь сам себя съесть,Я грызу свои руки шакалом —Это так, это все, это есть!Оторвите от сердца аорту, —Сердце можно давно заменять!Не послать ли тоску мою к черту?Оторвите меня от меня!Путь блестящий наш — смех и загадка, —Вот и время всех бледных времен.Расплескалась судьба без остатка…Кто прощает, тот не обречен.

x x x

Теперь я буду сохнуть от тоскиИ сожалеть, проглатывая слюни,Что не доел в Батуми шашлыкиИ глупо отказался от сулгуни.Пусть много говорил белибердыНаш тамада — вы тамаду не троньте, —За Родину был тост алаверды,За Сталина, — я думал — я на фронте.И вот уж за столом никто не естИ тамада над всем царит шерифом, —Как будто бы двадцатый с чем-то съездДругой — двадцатый — объявляет мифом.Пил тамада за город, за аулИ всех подряд хвалил с остервененьем, —При этом он ни разу не икнул —И я к нему проникся уваженьем.Правда, был у тамадыДлинный тост алавердыЗа него — вождя народов,И за все его труды.Мне тамада сказал, что я — родной,Что если плохо мне — ему не спится, —Потом спросил меня: «Ты кто такой?»А я сказал: «Бандит и кровопийца».В умах царил шашлык и алкоголь, —Вот кто-то крикнул, что не любит прозы,Что в море не поваренная соль —Что в море человеческие слезы.И вот конец — уже из рога пьют,Уже едят инжир и мандаринки,Которые здесь запросто растут,Точь-точь как те, которые на рынке.Обхвалены все гости, и покаОни не окончательно уснули —Хозяина привычная рукаТолкает вверх бокал «Киндзмараули»…О как мне жаль, что я и сам такой:Пусть я молчал, но я ведь пил — не реже, —Что не могу я моря взять с собойИ захватить все солнце побережья.