Сочинения
Шрифт:
22. А между тем имущество самого Эберульфа было роздано разным людям. Золото и серебро, и другие драгоценности, которые у него были, король конфисковал [1177] . То, что у него было от других людей [1178] , было отдано в государственную казну. Даже отобрали табун лошадей и стадо крупного и мелкого рогатого скота. Дом же, стоящий внутри городских стен, отнятый им у церкви, полный хлеба, вина, сала и многих других вещей, разграбили, оставив лишь голые стены. Поэтому он больше всего обвинял нас, искренно заботящихся о его делах, не раз говоря, что если он когда–либо попадет в милость к королю, он отомстит нам за то, что он претерпел от нас. Но лишь бог, которому открыты тайны души, знает, что мы «от чистого сердца» [1179] , насколько это было в наших силах. оказывали ему помощь. И хотя он еще раньше строил мне много всяких козней из–за имущества святого Мартина, однако я пренебрег этим по той причине, что я воспринял от святой купели его сына. Но я полагаю, что причиной его падения явилось главным образом то, что он, несчастный, не оказывал никакого почтения святому епископу [1180] . А именно: он не раз совершал убийства у самого входа в церковь, что против [202] изножья блаженного [1181] , и постоянно предавался пьянству и суетным делам. Он даже избил одного пресвитера за то, что тот отказался дать ему вина, так
1177
…король конфисковал… – В подлиннике: in medio еxposuit. He очень ясное место. Мы придерживаемся перевода Р. Бухнера (Т. 2. С. 114. Прим 2), который при глаголе exposuit в качестве подлежащего подразумевает слово «король».
1178
То, что у него было от других людей… – Вероятно, речь идет об имуществе слуг.
1179
…«oт чистого сердца» — 1 Тим., 1, 5.
1180
…не оказывал никакого почтения святому епископу. – Т. е. св. Мартину.
1181
…что про тив изножья блаженного… – Т. е. у гробницы св. Мартина.
Из–за страха перед королем Эберульф жил в самой ризнице святой базилики. Когда пресвитер, у которого находились ключи от дверей, запер остальные двери и ушел, через дверь ризницы вошли служанки Эберульфа с прочими его слугами и стали рассматривать на стенах росписи и разглядывать украшения на гробнице блаженного, что для людей набожных было в высшей степени кощунственным. Узнав об этом, пресвитер забил гвоздями дверь и изнутри приладил замок. Когда Эберульф после ужина, опьянев от выпитого вина, заметил это, он, рассвирепев, вошел в церковь в то время, когда мы с наступлением ночи пели псалмы, и начал на меня нападать с бранью и руганью, упрекая меня, между прочим, в том, что я хотел удалить его от покрова [1182] святого заступника. Я же, дивясь тому, какое безумие овладело этим человеком, попытался успокоить его ласковыми речами. Но так как я не смог унять его безумие ласковыми словами, я решил замолчать. Заметив, что я молчу, он обратился к пресвитеру, обрушив на пего поток брани. Так он то поносил его дерзкими словами, то осыпал всевозможными упреками меня. Увидев же, что он действует, так сказать, движимый диаволом, мы вышли из базилики святого и тем положили конец возмущению и молитве, считая в высшей степени недостойным, что Эберульф начал эту перебранку без всякого почтения к святому, перед самой могилой заступника.
1182
…что я хоте л удалить его от покрова… – Букв. «от бахромы», которая считалась наиболее почитаемой. Здесь имеется в виду надгробный–покров с бахромой. См. кн. V, гл. 14, 48.
В эти дни я увидел сон, который я и рассказал Эберульфу в святой базилике, изложив такими словами: «Мне снилось, что будто бы я служил праздничную обедню в этой базилике. И когда алтарь с дарами был уже накрыт шелковым покровцом, неожиданно я увидел входящего короля Гунтрамна, который громко сказал: «Вытолкай врага рода нашего, гоните убийцу от священного божьего алтаря». Я же при этих словах повернулся к тебе и сказал: «Возьми, несчастный, алтарный покровец, которым покрыты святые дары, чтобы тебя отсюда не выгнали». И когда ты его взял ослабевшей рукой, то рука некрепко удерживала его. Я же с распростертыми руками бросился на грудь к королю со словами: ..Не выгоняй этого человека из святой базилики, не подвергай опасности свою жизнь, чтобы святой предстатель не погубил тебя своей благодатной силой. Не губи себя сам своим собственным оружием, ибо если ты сделаешь это, ты лишишься и сей жизни, и будущей». Но так как король не соглашался со мной, ты, роняя покровец, ходил за мной. Я же был очень сердит на тебя. И когда ты возвращался к алтарю, то брал покровец, но вновь ронял его. И когда ты еле держал его, а я мужественно возражал королю, я проснулся, дрожа от страха, не ведая, что означает сей сон».
И вот после того как я рассказал ему этот сон, он сказал: «Сон, который ты видел, верен, потому что он очень согласуется с моим замыслом». И я ему: «А в чем состоит твой замысел?». И он ответил: «Я уже [203] решил, что если король прикажет меня выгнать отсюда, то я одной рукой буду держать покровец, а другой, обнажив меч, убью прежде всего тебя, потом тех клириков, какие мне попадутся. После этого мне не обидно будет и умереть, раз я отомщу служителям этого святого». Когда я услышал такие слова, то был поражен и удивлен происходящим: ведь его устами говорил сам диавол. Впрочем, он никогда и нисколько не страшился бога. Ибо когда он был на свободе, его лошади и скот травили посевы и виноградники простого люда. Если их выгоняли те, чьи труды они уничтожали, люди Эберульфа тотчас избивали их. И даже сейчас, находясь в таком затруднительном положении, он часто бахвалился, как он незаконно унес имущество блаженного предстателя. Наконец в прошлом году он подбил какого–то легкомысленного горожанина подать жалобу на церковных управляющих. Пренебрегая законом, он под видом мнимой покупки отторгнул имущество, некогда принадлежавшее церкви, отсыпав часто золота из своего пояса этому самому человеку. Множество и других дурных дел совершал он до самого конца своей жизни, о которых я расскажу далее.
23. В этом же году в Тур прибыл иудей по имени Арментарий с одним приверженцем его веры и с двумя христианами, чтобы потребовать уплаты по письменным долговым обязательствам, которые ему выдали бывший викарий [1183] Инъюриоз и бывший граф Евномий [1184] , за внесение за них государственных налогов [1185] . После того как Арментарий напомнил им об этом, он получил от них обещание, что они отдадут ему долг с процентами; кроме того, они ему говорили: «Если ты придешь к нам домой, мы уплатим тебе долг и еще отблагодарим, как и подобает, подарками». И Арментарий отправился и был принят Инъюриозом, и приглашен к столу. После пиршества, когда наступила уже ночь, они вышли отсюда и направились в другое место. Тогда, как говорят, иудей и два христианина были убиты людьми Инъюриоза и брошены в колодец, который находился близ его дома. Когда их родственники узнали о том, что произошло, они прибыли в Тур. По свидетельству некоторых людей, они нашли колодец и извлекли оттуда убитых. При этом Инъюриоз упорно отрицал свое участие в этом деле. Позднее он предстал перед судом, но так как он настойчиво отрицал, как мы уже сказали, свою вину и у них не было доказательств, с помощью которых они могли бы его уличить, было решено, что он подтвердит свою невиновность клятвой. Но поскольку истцы не были удовлетворены этим решением, они вынесли это дело на суд короля Хильдеберта. Однако они не обнаружили ни денег, ни долговых обязательств убитого иудея. В то время многие говорили, что в этом преступлении замешан трибун Медард [1186] , так как и он брал взаймы у иудея. Тем не менее Инъюриоз явился на суд, представ перед королем Хильдебертом, и ожидал три дня до захода солнца [1187] . Но так как обвинители не явились и никто не предъявил ему обвинения в этом деле, он возвратился домой.
1183
Викарий. – В Меровингскую эпоху — заместитель графа.
1184
…бывший граф Евномий… – См. кн. V, гл. 47, 49.
1185
…за
1186
…в зтом преступлении замешан трибун Медард — Что означал титул трибуна в эпоху Меровингов, неясно. Трибун Медард, видимо, был низшим гражданским чиновником, занимавшимся сбором налога.
1187
…ожидал три дня до захода солнца. – Существовал обычай заканчивать судебные заседания с заходом солнца.
24. И вот на десятом году правления короля Хильдеберта король Гунтрамн, созвав людей своего королевства, собрал большое войско. И большая часть войска, состоящая из жителей Орлеана и Буржа, устремилась [204] в Пуатье, ибо его жители нарушили обещанную королю верность [1188] . Но прежде они послали посольство [1189] , чтобы узнать, будут они приняты или нет. Но Маровей, епископ города, плохо принял этих послов. Тогда люди Гунтрамна вторглись в область и начали грабить, жечь и убивать. Возвращаясь с добычей и проходя через Гурскую землю, они обращались с теми, кто уже дал клятву на верность, таким же образом. Они предавали огню даже сами церкви и грабили все, что им попадалось. Это повторялось много раз, ибо жители Пуатье с трудом подчинялись королю. Но когда войско приблизилось к городу и уже было видно, что огромная часть области опустошена, то жители Пуатье послали вестников, обещая быть верными королю Гунтрамну. А когда воины были впущены в стены города, они набросились на епископа, обвиняя его в неверности. Он же, видя, что они угрожают ему, разбил один золотой кубок из священной утвари, переплавил его на монеты и выкупил себя и народ.
1188
…его жители нарушили обещанную королю верность. – См. кн. VII. гл. 13.
1189
…они послали посольство… – Т. е. люди Орлеана и Буржа.
25. Напали они с большой яростью и на Марилейфа, бывшего первого врача при дворе Хильперика [1190] . Его уже раньше сильно ограбил герцог Гарарик, а эти снова его ограбили так, что у него ничего не осталось. Они также увели его лошадей, унесли золото, серебро и драгоценные вещи, какие у него были, а его самого отдали в услужение церкви. Ведь отец его был рабом, он смотрел за церковными мельницами, его родные и двоюродные братья, и остальные родственники служили на королевской кухне и в пекарне.
1190
Напали они… и на Марилейфа, бывшего первого врача при дворе короля Хильперика… – См. кн. V, гл. 14.
26. А Гундовальд хотел идти в Пуатье, но побоялся, так как слышал, что против него уже набрано войско. В городах же, принадлежавших некогда королю Сигиберту, он принимал присягу от имени короля Хильдеберта, а в остальных городах, принадлежавших Гунтрамну или Хильперику, жители приносили клятву на верность ему самому. После этого он прибыл в Ангулем и, приняв от жителей присягу и одарив вельмож, уехал в Перигё. Он сильно оскорбил тогда епископа [1191] за то, что тот не принял его с почетом.
1191
Он сильно оскорбил тогда епископа… – Имеется в виду епископ Хартерий, который был предан королю Гунтрамну. См. кн. VI, гл. 22.
27. Отсюда он отправился в Тулузу, отослав к Магнульфу [1192] , епископу города, послов с просьбой принять его. Но тот, помня прежнюю обиду, которую он некогда претерпел от Сигульфа [1193] , желавшего взойти на царство, сказал своим горожанам: «Мы знаем, что королями являются Гунтрамн и его племянник, а откуда этот, мы не знаем. Итак, будьте готовы, и если герцог Дезидерий захочет причинить нам это зло [1194] , он погибнет так же, как и Сигульф, и пусть это будет для всех примером, чтобы никто из чужестранцев не смел посягать на королевство франков». Пока они таким образом готовились к сопротивлению и к войне, пришел Гундовальд с большим войском. Видя, что они не могут выдержать его натиска, они приняли Гундовальда.
1192
… отослав к Магнульфу… – Магнульф был братом герцога Лупа, галло–римлянина. Магнульф — имя, состоящее из латинского слова magnus — «большой» и германского wulfus–wolf (лат. lupus) — «волк». Герцог Луп имел двух сыновей. Одного из них звали Ромульф — имя, также состоящее из латинского слова Romulus и германского wulfus–wolf. Эти и подобные им имена свидетельствуют о процессе германизации галло–римских имен, начавшемся в VI в. (См. Morief М. Т. Les nomes de personne sur le territoire de l’ancienne Gaule du VI–e au XII siecie, P., 1968–1972. Vol. 1–2).
1193
Но тот, помня прежнюю обиду, которую он некогда претерпел от Сигульфа, желавшего взойти на царство… – О притязании Сигульфа на королевскую власть и об обиде, нанесенной им Магнульфу, ничего не известно. Возможно, что это о нем упоминается в кн. IV (гл, 47) как о приверженце Сигиберта. Скорее всего это могло произойти после смерти Сигиберта в 575 г. (См.: Бухнер Р. Т. 2. С–123. Прим. 4).
1194
…если герцог Дезидерий захочет причинить нам это зло… – Герцог Дезидерий примкнул к Гундовальду. См. кн. VII, гл. 9, 10.
После этого, сидя вместе с Гундовальдом за трапезой в епископском доме [1195] , епископ сказал ему: «Ты выдаешь себя за сына короля Хлотаря, но правда ли это или нет, мы не знаем. И если даже ты сможешь добиться завершения начатого дела, все же нам кажется это невозможным» А тот сказал: «Я сын короля Хлотаря и намереваюсь теперь овладеть [205] частью королевства. И я быстро дойду до Парижа и сделаю его престольным градом своего королевства». Епископ ему говорит: «Итак, неужели правда, что никого не осталось из рода франкских королей, если ты намерен выполнить то, что говоришь?». Когда во время этого спора Муммол услышал эти слова, он поднял руку и нанес епископу пощечину, говоря: «Как тебе не стыдно, низкий и глупый ты человек, так отвечать великому королю?». Когда же и Дезидерий узнал о том, что было сказано епископом, он, разгневавшись, поднял на него руку. И они оба избили его копьями, кулаками, ногами и связали веревкой, приговорив к изгнанию. Они унесли у него все вещи, как его собственные, так и церковные. Ваддон же, который был майордомом [1196] королевской дочери Ригунты, тоже присоединился к ним. Но остальные, которые пришли с ним, разбежались [1197] .
1195
…в епископском доме — См. прим. 122 к кн. I.
1196
Майордом. – См. кн, VI, гл. 45 и прим. 48 к кн. VI.
1197
…которые пришли с ним, разбежались. – Т. е. с Ваддоном. См. кн. VI, гл. 45.