Сочинитель убийств. Авторский сборник
Шрифт:
— Что же они пишут?
— Что он псих, вот что. Никки это знает. Да и вы знаете. Он ведь целился в Никки из ружья. Разве вам это неизвестно?
— Да, насчет ружья я знаю. Обе версии. Версию Боба от его друга — Питера Кэмпбелла. Впрочем, Никки говорит, что позавчера я замахивался на нее тяжелой зажигалкой. А ничего подобного не было. Мы действительно ссорились и я взял зажигалку, чтобы прикурить. Никки же утверждает, будто я хотел ее убит.ь — Ральф закинул ногу на ногу. — В это вы тоже поверите?
Грег подошел к Ральфу вплотную и глубоко затянулся.
— С какой стати
Ральф поднял брови. Он не знал, что думать об этих слухах насчет подглядывания, да и дело сейчас не в этом. Ральф заметил на обшарпанном столе наполовину опорожненную бутылку виски.
— Вы пьете? — спросил Грег.
— Нет, Грег, спасибо, я пришел к вам вот зачем. По–моему, вы уже достаточно порезвились. Это несправедливо и бесчестно, не говоря уже о том, что бесполезно.
— Бесчестно? А вы кто такой, чтобы рассуждать о том, что честно, а что нет? Да ваш рекламный бизнес — сплошной обман. Разве не так? Сами прекрасно знаете.
— Короче говоря, я предлагаю вам кончать игру.
— А если я откажусь? — сказал Грег. — Я кое–что задумал и доведу дело до конца.
— Вы воображаете, что, если избавитесь от Боба, ваша девушка тут же вернется к вам? Глупо!
— Она меня любит, я знаю. Этот Форестер просто ее околдовал. До меня она ни с одним мужчиной не была. Я у нее первый, — говорил Грег, тыча себя в грудь большим пальцем.
От наивности этих слов Ральф едва сдержал улыбку. Но было ясно: Грег гордится собой, это делало его опасным. Казалось его тупым кулакам на длинных, безвольно опущенных руках просто не терпится кого–нибудь отдубасить.
— Что сейчас сказала вам Никки?
— Никки на моей стороне, — ответил Грег и взял бутылку с виски. Плеснул немного в стакан, зашел за ширму в углу комнаты и открыл кран. — Она сказала, что Форестер вроде как вас разжалобил, — продолжал Грег, выходя из–за ширмы. — Господи! Да где это видано, чтобы оправдывали тех, кто крадет чужих девушек?
— Где это видано, чтобы девушек крали? Девушка, знаете ли, не мешок с сахаром.
— А про Дженни именно так и можно сказать, — мечтательно произнес Грег. — Сплошной сахар.
Тут Ральф понял, что Грег слегка пьян.
— Боб сказал сегодня, что девушка его не интересует.
— Что?
— Я слышал, как он сказал, что дело не в девушке, ему надо найти вас.
— Еще бы! Конечно, надо! Но только Дженни его еще как интересует! Просто духу не хватает признаться. Может, не так, как он ее, но будьте спокойны, интересует! Ходит к ней по три–четыре раза в неделю. И, конечно, спит с ней. А она, наверно, и рада, — Грег замахнулся, словно хотел швырнуть стакан об стену, но передумал и допил виски.
— Почему бы вам завтра не вернуться домой? Скажете своему начальству или квартирной хозяйке, ну, кому там положено, что вас на неделю задержали в Нью–Йорке. Я уверен, там вы скорее добьетесь своего, чем прячась здесь по гостиницам.
Глаза Грега вспыхнули.
— Не уеду, пока не узнаю, что дали письма моих друзей. Они
— А вы разве нет?
— Но я–то не псих! — Грег повернулся к Ральфу спиной.
— Я так понял, что ваши друзья знают, где вы?
Грег круто повернулся, и его руки, словно маятники, откачнулись от тела.
— Забудьте о моих друзьях. Считайте, что я о них не говорил. Ничего они не знают. Ничего не пишут. Думают, что я умер. Я сам написал письмо начальнику Форестера.
Зазвонил телефон.
— Меня здесь нет, — сказал Ральф — И я сюда не приходил.
Грег понимающе улыбнулся и взял трубку.
— Привет! — сказал он. — Нет… нет… не был.
Ральф разглядывал листок, лежавший на письменном столе. Это была программа кинотеатра на Сорок второй Западной улице: «Сексуальные оргии у пигмеев», «Студенческие дома развлечений».
— Да, — произнес Грег более мягко. — Я вспомнил. Не беспокойтесь ни о чем. Нет… Думаю, да… Да… Всего! — он повесил трубку.
Ральф, уже взявшись за ручку двери, смотрел на Грега. Грег отвел глаза.
— По–моему, вам надо завтра же уехать. Вернуться в Лэнгли или как там называется городишко, где вы живете.
— В Хэмберт Корнерз. Там и Дженни живет. В Лэнгли живет этот псих.
— Уезжайте, Грег.
— Вот как? — Грег улыбнулся — А зачем?
— Во–первых затем, что я уверен, Боб попросит полицию обыскать все нью–йоркские гостиницы. Он уже сообразил, что вы здесь и что Никки вам помогает.
Грег пожал плечами.
— Ладно. Перееду в другое место.
— А кто будет оплачивать ваши счета там?
— Послушайте, Ральф. Никки дает мне деньги в долг. У меня есть свои в банке, но не могу же я сейчас выписать чек, верно?
— Если вы завтра же не уедете, я сообщу в полицию, где вы, — сказал Ральф.
— С чего это вдруг?
— Я не желаю участвовать в ваших делах, — голос Ральфа внезапно зазвенел от гнева. — Между прочим, я могу заявить в полицию даже сейчас.
— Попробуйте только! Да я… — Грег ринулся к нему.
Ральф не пошевелился.
— Что вы? — он открыл дверь и вышел, захлопнув ее за собой.
Подойдя к лифту, Ральф нажал кнопку и обернулся посмотреть на дверь Грега — та оставалась закрытой. Тогда Ральф, медленно моргая, снова повернулся к лифту, он дышал тяжело, будто после драки. Ральф знал, что таким храбрецом он стал от ревности — Никки явно ведет с Грегом свою игру. Он подозревал жену, а там, где речь идет о Никки, любое подозрение равносильно уверенности… Как–нибудь утром или раза два после обеда, когда Ральф был у себя в конторе… А если этого пока не произошло, случится непременно. Еще один маленький триумф для Никки, хотя и не слишком блестящий. Еще один способ уязвить Ральфа — изменить ему с самым заурядным парнем на четвертом месяце совместной жизни. Еще один способ привязать к себе Грега, как она привязывает или стремится привязать к себе прочую шушеру — пьяниц и мошенников, которые ошиваются у них дома, — кого лестью, кого щедростью, кого дешевым гостеприимством, а кого и постелью.