Социалистический реализм

Логинов Анатолий Анатольевич

– Между прочим, – продолжал Мустафа, словно не слыша собеседника, – говорят, что Энвер-пашу разрубили пополам, словно курдуючного барана. Не каждый батыр может нанести такой удар…

– Точно так же потерял свою пустую голову Сахреддин Набиев когда захотел безвинно наказать сына 'железного Шамси', – вступил в разговор Абдулла, отставив пустую пиалу. – Большая глупость – налететь на дом Абазаровых, имея всего лишь пять джигитов!

– Сахреддин всегда был дураком, – усмехнулся Вагиз, – он думал, что ему придется иметь

дело всего лишь с двумя бойцами. Честно говоря, и в этом случае неизвестно, чем бы кончилось дело. А так всё было ясно заранее.

– Эта история прошла мимо моего внимания, уважаемые, – нетерпеливо подпрыгнул Мустафа. – Не могли бы вы поделиться лепешкой мудрости, разломав ее снова?

– Ты тогда уезжал работать в Сталинабад, – пояснил Абдулла, – и вернулся только через три года, когда страсти уже поутихли.

– И что же произошло?

– Набиев называл себя 'последним муджахедом', – сказал Вагиз, – но был всего лишь басмачом, самым обычным бандитом, умеющим воевать лишь со стариками и детьми. Однако, как показала жизнь, он и с ними не мог справиться.

– Это показала не жизнь, – уточнил Абдулла, – это показала смерть. Одного зарезал 'железный Шамси'. Как барана, пчаком в горло. Еще двоих забрали – стрелы, выпущенные мальчишкой. А самого Сахреддина и Максуда Ахмадова зарубили сын и внук старика. Говорят, кетменями. Но, кетмень не проходит сквозь кости, словно через масло! Еще одного взяли в плен. Говорили, что Фарида ударила его по голове большой сковородкой.

– Жена старого Шамси? – уточнил Мустафа. – Да, она может…

– Так это мы к чему, – проговорил Вагиз. – Энвера-пашу убили таким же ударом, что и Набиева с другом.

– Думаешь, это сделал кто-то из Абазаровых? – спросил Мустафа.

– Ну, я не буду клясться бородой пророка… – протянул Вагиз. – Но Шамси-сын тогда был в тех местах. А вот Салима точно убил он. Из винтовки. Это видели многие. А уже потом урусы ворвались в кишлак…

Старик умолк и потянулся к чайнику. Остальные последовали его примеру.

– Все Абазаровы хорошие стрелки, – произнес Мустафа, опустошив пиалу. – Но ведь Энвер-паша был сейидом. Как можно поднять руку на потомка Магомета?

– Все Абазаровы не верят в Аллаха, – пояснил Вагиз. – Атеисты, да спасет Аллах их заблудшие души. Да и люди говорят, что Энвер-паша, всего лишь жалкий самозванец. И ведет свой род чуть ли не из кяфиров…

Аксакалы осушили еще по пиале.

– И всё-таки, – спросил Мустафа, – из-за чего так переполошились урусы? Неужели война?

– Не знаю, – ответил Вагиз.

– Вы совсем разучились думать, уважаемые, – с сочувствием сказал Абдулла, – по радио сказали, что Советский Союз перенесся в будущее.

– И только? – удивился Вагиз. – Было бы из-за чего беспокоиться.

– Не скажи, – возразил Абдулла, – что ты будешь делать, если твой внук Саид сейчас придет сюда восьмидесятилетним?

Как ты будешь с ним общаться, ведь ты еще сам не достиг этого возраста!

Вагиз задумался.

– Да… – наконец сказал он. – Это серьезный вопрос. Что с тобой, Мустафа?

Обычно смуглое лицо аксакала сейчас было бледно, как мел.

– Уважаемые, – произнес он. – Вчера в дом Шамси Абазарова пришли двое: старик и мальчишка. Это Абазаровы из будущего. Старик – правнук 'железного' Шамси. Так получается, если посчитать его годы. А ребенок – еще более отдаленный потомок.

– Почему ты так решил? – поинтересовался Абдулла.

– Старик очень похож на прадеда.

– И что? Это могут быть их родственники из дальних кишлаков.

– Нет. Это они. Я видел одну вещь, которой не может быть ни у кого другого.

– И что это за вещь? – поинтересовался Вагиз.

Мустафа с победной улыбкой обвел собеседников:

– Фамильный лук Абазаровых! 'Железный' Шамси никогда не даст лук чужому. Даже дальнему родичу! Этот лук из будущего!

На этот раз раздумья длились две пиалы.

– Ты прав, – сказал Абдулла. – Носить этот лук может только Шамси Абазаров. Но если пришедший старик – правнук домулло, то где его первый правнук, который в прошлом году ушел в армию?

– Думаю, он служит там, где был, – ответил Вагиз. – Ведь он тоже перенесся со всей страной. А вот кем он приходится вновь пришедшему?

Целых три пиалы аксакалы думали о степени родства двух Шамси Абазаровых, но ничего не смогли решить.

– Не знаю, – признал поражение Абдулла. – Я и раньше вечно путался в Шамси. Что за дурацкая привычка, называть сына по отцу! Но тогда, по крайней мере, было понятно: 'Железный' Шамси, его сын, внук, правнук. А теперь?

– А теперь есть еще старый правнук и правнук правнука, – сказал Мустафа. – При этом правнук правнука старше праправнука, который скоро родится и будет приходиться ему дедом.

– Кто кому будет приходиться дедом? – подозрительно уточнил Вагиз.

– Шамси Абазаров Шамси Абазарову! – гордо ответил Мустафа.

– Это и так ясно. Но какой какому? – ехидно уставился на хитреца Абдулла.

– Тот, который еще не родился, тому, который уже пришел, – эту фразу Мустафа произнес уже не так уверенно. – Или наоборот? Вы меня запутали. Нет, вроде все правильно.

– А кем будет приходиться тот старый Шамси, который пришел, тому который еще не родился? – голос Абдуллы сочился ядом. – И кто старше, 'железный' Шамси, или его правнук? А, Мустафа?

– Кто считает чужие годы, начинает путаться в своих, уважаемые… Но Шамси ходил с пуштунами воевать англичан, а это было шестьдесят лет тому назад. Что-то мне говорит, что они сами с этим разберутся…

Федеративная Республика Германия, г. Вюрцбург.