Социализм. История благих намерений

Станкевичюс Александр

Маздаку удалось войти в доверие к сасанидскому шахиншаху Каваду I, получив должности советника и казнохранителя царя. Он воспользовался этим, чтобы укрепить влияние своих сторонников, что стало настоящей катастрофой для всей страны, так как маздакий-цы начали на деле реализовывать слова своего учителя, обобществляя имущество, преследуя богатых и уничтожая институт брака, – это была настоящая социальная революция. Как говорит «Шахнаме»:

Велел он: «Пусть жрецов Маздак возглавит».Не знала рать: «Кто ж ныне царством правит?»Стекались нищие к Маздаку в дом,Кто пищу добывал своим трудом.Повсюду ширилось его ученье,С ним не дерзал никто вступить в сраженье.Богатый роздал все, что он сберег,И нищим подавать уже не мог!

Исламский историк Ат-Табари

в «Истории пророков и царей» писал, что Маздак вовсе не был родоначальником «еретического учения», но был последователем некоего Зарадушта, сына Хурракана. «Когда власть Хосроя упрочилась, он искоренил еретическое вероучение, основанное в рамках учения магов лицемерным человеком из Фаса, по имени Зарадушт, сын Хурракана. Люди <в большом числе> примкнули к этой его ереси, и он благодаря этому стал очень могущественным. К числу тех, кто призывал простой народ к этой ереси, принадлежал человек родом из Мадарийи, по имени Маздак, сын Бамдада. Он наказывал людям, поощрял и побуждал их на равных правах пользоваться имуществом и женами; он говорил, что это является таким благочестием, которое угодно Аллаху, за которое Аллах награждает лучшей наградой, и что если бы это, к чему он призывает и побуждает, даже не предписывалось вероучением, то все же во благодетельствовании другим – благородство, и взаимной поддержкой снискивается благоволение Аллаха. Этой проповедью он восстановил простой народ против знати; смешались всякого рода низменные люди с благородными, и легко стало любителям чужой собственности насильно присваивать себе таковую, беззаконникам – совершать беззакония, прелюбодеям – утолять свою страсть и овладевать женщинами благородного происхождения, о которых они ранее не помышляли, и одолело людей такое бедствие, подобного которому они еще не видели никогда… Последователи Маздака утверждают, что они отбирают у богатых в пользу бедных и возвращают неимущим то, что отбирают у имущих, ибо если у кого-нибудь есть избыток денег, жен и прочего имущества, то из этого не следует, что ему принадлежит преимущественное право на все это. Простой народ использовал этот удобный случай, примкнул кМаздаку и его сторонникам и сплотился вокруг них. Людям пришлось много претерпеть от маздакитов, положение которых настолько упрочилось, что они могли врываться в дом человека и отбирать у него жилище, жен и достояние, тогда как он не имел возможности сопротивляться им. Они побудили Кобада одобрить эти их действия, угрожая в противном случае низложить его. Недолго продолжалось такое положение вещей, а уже не знал человек своего ребенка, и ребенок не знал своего отца, и не оставалось у человека ничего, чем бы он мог разжиться» [17].

После нескольких лет такого своеобразного древнеиранского социализма страна, если верить хронистам, оказалась на грани катастрофы. Знать, недовольная подобным положением дел, объединила свои силы, чтобы отстранить Кавада, покровителя маздакий-цев, от власти. Однако уже через несколько лет, в 499 г., шахиншах вернул себе трон, но поддержку Маздак потерял окончательно. Маздакийцев стали постепенно подавлять, но движение было столь сильным, а его деструктивное влияние на социально-экономические отношения столь долговременным, что лишь в 528 г. Хосрой, сын Кавада (упомянутый в начале цитаты из Ат-Табари), казнил Маздака и наиболее радикальных его приверженцев и инициировал процесс возвращения собственности, отнятой маздакийцами у законных владельцев. Также Хосрой распорядился взыскать с фанатиков компенсации за ущерб имуществу и изнасилование женщин, разобраться с принадлежностью детей отцам и их наследством и позаботился о знатных детях, потерявших своего кормильца во время террора маздакийцев, взяв их себе на службу. Это была одна из первых политически успешных, но социально-экономически печальных попыток построить «рай на Земле».

Были ли первые христиане социалистами?

Многие социалисты, в том числе Каутский, находят в древнехристианских общинах отголоски своих идей. Однако тот же Каутский скоро подмечает, что это «коммунизм средств потребления» и никогда – производства. В действительности ни раннее, ни позднее христианство вообще не может быть обнаружено как социалистический опыт. Христиане не стремились к обобществлению собственности, вопрос с ней решался в добровольном порядке, обычно как дар общине на ее нужды как общины. В самом по себе владении чем-либо не усматривалось зла или источника зла. Богатство как дополнительная трудность для вхождения в Царство Божие – это притча, а не призыв к социальному действию. В конце концов, большинство людей являлись простыми собственниками как средств производства, так и средств потребления, но богатыми не были. Такими было и большинство ранних христиан, хотя довольно скоро они нашли симпатии и среди римской аристократии.

Первые христиане собирались друг у друга в домах. Если это был зажиточный христианин, то его дом более чем подходил для братских встреч – но никто не стремился этот дом обобществить. Христиане занимались обычной гражданской деятельностью, как и все, даже на порядок лучше – целенаправленно стремясь обозначить себя как образцовых граждан Империи, не заслуживающих гонений и недоверия властей и общества. Что более важно, в христианстве совершенно отсутствует идея социального равенства как некой цели. Напротив, христиане сохраняли свое социальное положение и даже не стремились отменить рабство – все это происходило в добровольном порядке, из христианской любви братьев и сестер друг к другу, а не ради равенства. Только лишь перед Богом и во Христе признавалось равенство всех людей как существ одной природы, пользующихся одинаковой любовью Творца.

Книги Библии для христиан всегда являлись авторитетным источником по многим вопросам, с которыми человеку приходится сталкиваться на протяжении своей жизни. Поэтому то, что там написано, вполне может отражать христианскую точку зрения с самого начала существования христианских общин. О равенстве и частной собственности там написано вполне достаточно. В Священном Писании есть замечательная притча в Евангелии от Матфея, глава 20:6-15, где рассказывается о работодателе и работниках в винограднике: «Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите. Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие

же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?» Как мы видим из этой притчи, у работодателя есть право назначать плату работникам согласно договору с ними, а не в соответствии с представлениями о «справедливости» у работников. Добровольный договор – основа взаимоотношений между сторонами. Христианская Церковь поведение хозяина виноградника не осуждала – благо он, вообще-то, был образом самого Бога в притче.

Рассмотрим другой эпизод. Евангелие от Луки, глава 18: «…некий богатый человек спросил Иисуса: “Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?”, – на что Господь ответил: “Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою”». Человек в ответ сказал, что с юности соблюдает эти заповеди. Далее мы читаем: «Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного недостает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною. Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат. Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие. Слышавшие сие сказали: кто же может спастись? Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу». Здесь следует обратить внимание на то, что вопрос спасения богатых, которым сложно войти в Царство Небесное, может решить только Бог – это возможно только с Его помощью. Нет и намека на некий социальный строй, который мог бы разрешить противоречие между привязанностью к богатству и спасением человека. Обычно социалисты используют этот отрывок в свою пользу. Но в нем видно, что Христос вовсе не обрекает богатых на смерть, напротив, и они спасутся через силу Бога. Человеку же разрешить эти вопросы не под силу.

Далее. В заповедях Божьих мы видим, что из десяти заповедей три посвящены вопросу неприкосновенности собственности: не кради (седьмая), не желай жены ближнего твоего (девятая), не желай имущества ближнего твоего (десятая). Обратите внимание, что грехом является даже само желание чужого имущества, намерение его присвоить. Стоит ли говорить, что социализм с его перераспределением здесь совсем не к месту?

Есть в Писании и о природном неравенстве. В Евангелии от Матфея, глава 25:14–30, читаем: «Ибо Он поступит как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов». Ни о каком стартовом равенстве здесь не может быть и речи. Бог каждому дает таланты, которые человек может развивать в себе, но никогда эти таланты не «равны» между собой.

Ничего социалистического нет и в христианском отношении к браку. Напротив, только он и являлся единственным, законным, богоугодным способом преодолеть искушения плоти и избежать греха прелюбодеяния (Первое послание к Коринфянам, 7:2, 7:5, 7:8–9). Отношения между мужем и женой уподобляются отношениям Христа и Церкви (Послание к Ефесянам, глава 5). При этом власть над телами друг друга принадлежит обоим супругам в равной степени (Первое послание к Коринфянам, 7:4) – крайне противоположная социалистической точка зрения, согласно которой люди могут сходиться и расходиться, когда им будет угодно, в зависимости от изменчивых чувств. Безбрачие, как пишет Павел, желательно, но не обязательно и зависит от дара, которым Бог наделил каждого индивидуально, т. е. не все христиане обязаны были уклоняться от брака, но безбрачие считалось более высоким, с духовной точки зрения, призванием. Существенным для христианства в целом и для ранних христиан в частности отличием от социалистического понимания брака является тот факт, что брак в христианстве регулируется вечным законом Бога и обязательствами мужа и жены, а не переменчивыми чувствами и желаниями. Последнему в таком браке уделяется место, но второстепенное, не ключевое.

Конечно, Каутский и другие социалисты могли бы увидеть протосоциализм у ранних христианских общин, но лишь по невнимательности. Несведущему человеку было бы легко спутать ранние общины последователей Христа с гностическими сектами, которые использовали отдельные христианские элементы для своего синкретического учения. Гностики презирали материальное начало, отвергая наличие оного у Христа, считая, что Он лишь казался человеком, но таковым не являлся. Строгий дуализм, противопоставление духовного материальному позволяли отдельным гностикам доходить до того, что даже прелюбодеяние не являлось грехом, если не вредило вечной душе, а дела плоти мало беспокоили их. Отсюда было недалеко до идей обобществления жен. Кроме того, гностики были достаточно закрытой от внешнего мира общиной, в отличие от миссионерствующих христиан, что роднит их с социалистами Средневековья, к которым мы перейдем далее.