Социализм. «Золотой век» теории

Шубин Александр Владленович

Возрождение Интернационала

В период раскола Интернационала не ослабевали попытки восстановить единое поле социалистического движения. Полем синтеза идей первоначально оставался Интернационал федералистов. Его конгресс в Брюсселе в сентябре 1874 г. был прямым продолжением традиции догаагского МТР. На форум съехались анархисты, тред-юнионисты и лассальянцы из Испании, Италии, Франции, Германии, Великобритании, Швейцарии и Бельгии, а в центре дискуссий оказался проект Сезара де Папа, который вообще не был анархистским.

Де Пап попытался построить синтез конструктивных идей разных направлений Интернационала в работе «Об организации общественных служб в будущем обществе». Одновременно швейцарские горнорабочие-федералисты подготовили записку, где утверждали, что в будущем обществе необходимо поддерживать такие общественные службы, как статистика, охрана сырьевых ресурсов, образование, гигиена, коммуникации, защита личности, защита страны. Говоря современным языком,

речь идет о защите социальных, экологических, гражданских стандартов и внешнеполитической безопасности.

Авторы швейцарской записки считали, что общественные службы можно передать коммунам и их объединениям. На эти нужды должны собираться отдельные сборы (чтобы не концентрировать финансы в отдельных руках). Де Пап считал, что опасно отдавать общественные службы «частным» организациям, так как это может породить монополию. Он предлагал отдать их государству, то есть провести национализацию естественных монополий и коммуникаций. Предвосхищая споры либералов и социал-демократов, Де Пап утверждал: «Если бы все железные дороги эксплуатировались непосредственно правительствами, подобно почтам, и подобно телеграфам в некоторых странах, это было бы лучше для всех» [682] . С таким категорическим утверждением анархисты никак не могли согласиться.

682

Цит: Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. Т.2. С.359.

Встав практически на лассальянские позиции, Де Пап призывал не разрушать государство, а изменить в нем «кое-какие буржуазные приводы» и разделить полномочия государственных органов и кооперативных союзов, которые могут взять в свои руки остальную часть хозяйства [683] . Поскольку кооперативы и коллективы не смогут сами обеспечить общественные нужды, эту сферу все равно придется передать либо частным собственникам (что было неприемлемо для всех участников МТР), либо государству. Из этого Де Пап делает пророческий вывод: «Коллективисты хотят разрушить государство как учреждение вредное, но им придется восстановить его, каким бы именем его ни назвали» [684] . Опыт махновского движения и революции в Испании 1936-1939 гг. подтвердит правоту Папа в этом вопросе. Пока есть общественно-необходимая ниша для государства, в минимальном виде оно будет воспроизводиться даже анархистами. Путь к преодолению государства лежит через преодоление ниши.

683

Там же. С.360-361.

684

Там же. С.360.

Анархисты повторили Де Папу свой «символ веры»: «устроив такое государство, рабочие займут лишь место буржуазии», а задача революции – организовать общество по-новому, на основе равноправных договорных связей. Общественные службы должны осуществляться коммунами и их союзами [685] .

В итоге дискуссии компромисс был найден не путем синтеза двух моделей, а с помощью идеи «национальных путей к социализму» (тогда эта формула ХХ века еще не употреблялась). Де Пап говорил, что в большинстве стран «рабочие найдут более простым и удобным захват существующих государств, чем общее разрушение и потом организацию всего заново. У других, например, в Испании, вследствие внутренних раздоров этой страны, положение дел становится более и более анархичным, и тогда весьма естественно, что этот народ организуется совершенно заново, начиная снизу» [686] . Часть этатистов не была склонна и к такому компромиссу, Эккариус настаивал, что анархия привела бы «лишь обратно к средним векам, когда корпорации дрались между собою» [687] . Анархисты в большинстве своем поддержали прежний компромиссный подход федералистов – в каждой стране можно идти к социализму своим путем – в Германии – сверху, в Швейцарии, Испании и Италии – снизу. На том и согласились.

685

Там же. С.361-365.

686

Там же. С.366.

687

Там же. С.366.

Характерно, что самоисключение марксистов из Интернационала не предотвратило возвращение к полемике этатистов и антиэтатистов. Но итоги конгресса 1874 г. позволяли надеяться, что эта полемика – не препятствие солидарности рабочего и социалистического движения, и постепенно диалог разных течений может привести к синтезу на основе федерализма, сочетания умеренной государственности и самоуправления. Активным

пропагандистом такого синтеза был П.Л. Лавров. Он даже сформулировал теорию, в соответствии с которой фракции Интернационала обречены на сосуществование, как две стороны одного процесса: «Интернационал должен одновременно удовлетворить и требованию расширить сознание единства рабочего сословия в его борьбе с капиталом, и требованию ведения этой борьбы возможно согласно, цельно, т.е. требованию внесения единства в самую борьбу. Поэтому в нем одновременно должно преследовать обе цели, нисколько одна другую не исключающие. Централисты большею частью обращают слишком исключительное внимание на второй необходимый элемент организации, федералисты, в их более крайних формах – на первый, столь же необходимый» [688] .

688

Там же. С.321-322.

Наблюдение Лаврова верно в том смысле, что в обоих течениях должны проявляться демократические и авторитарные тенденции. Но само различие течений не сводится к этим двум тенденциям. Различие обусловлено двумя разными моделями будущего общества, социализма. Пока не достигнуто единое понимание принципов социализма, невозможно и прочное единство освободительного социализма и марксизма.

Конгресс 1874 г. не приблизил такого единства по сравнению с состоянием МТР 60-х гг. Синтез достижений освободительного социализма и марксизма буду вести народники, но Россия находилась на периферии европейского социалистического движения. В Западной Европе брюссельский компромисс 1874 г. не вылился в долгосрочную работу по синтезу идей.

Более того, пока Маркс эволюционировал в сторону политического анархизма, нишу государственных социалистов заняли лассальянцы и Де Пап. В дальнейшем, по мере консолидации социал-демократов марксисты будут сдвигаться в обратном направлении, навстречу другим государственным социалистам, прочь от революционных тенденций 70-х гг. А анархисты, напротив, будут тяготеть к радикальной позиции, занимая нишу наиболее протестной идеологии. В этих условиях марксизм объективно оказался в центре между радикальным федерализмом анархистов и социал-реформизмом лассальянцев. Лассальянцы и марксисты в Германии объединились. К компромиссу с марксистами стали тяготеть и реформисты, и революционеры-государственники. Они покидали Интернационал федералистов без шума, просто в силу совместных интересов с социал-демократами марксистами.

* * *

Несмотря на это, зондаж возможности восстановления широкого Интернационала не прекращался и после 1874 г. На Бернский конгресс антиавторитарного МТР, проходивший в октябре 1876 г., явились представители бельгийской секции только что распущенного марксистского МТР и предложили созвать объединенный конгресс социалистов.

В сентябре 1877 г. представители обеих фракций съехались в Женеве. Чтобы не сорвать наметившееся сближение, сначала обсудили общие тенденции развития капитализма, отметив тенденцию к его концентрации. Но как только речь зашла о способах преодоления капитализма, старые споры разразились с новой силой. Анархисты выступали за передачу средств производства в руки коллективов, работа которых будет координироваться с помощью статистики, а не государственного руководства. Сторонники «авторитарных» партий провели свою резолюцию, где настаивали: «собственником земли и других орудий труда, должно быть государство, представляющее весь народ и организующее из недр своих свободные коммуны» [689] . Это – даже не марксистская, а лассальянская формула, и на ней двум течениям сойтись было никак нельзя. Стороны переругались и расстались ни с чем.

689

Справочная книга социалиста Гуго и Штегмана. С.310.

Но стремление найти общий язык было так велико, что представители двух течений не стали ждать год, и уже в ноябре 1877 г. сошлись в Генте, где со своей компромиссной концепцией выступил Де Пап. Чтобы не трогать анархистских святынь, он говорил о «государстве или коммуне» (позиция, которую теперь занимал и Маркс). Социал-демократы благосклонно отнеслись к проекту Де Папа, а анархисты – нет. Сближение не состоялось.

В 80-е гг. антиавторитарное крыло социализма, склонившееся под влиянием П. Кропоткина к радикальному коммунизму, стало уступать позиции. Анархисты, стремящиеся к идеологическому синтезу и конкретной конструктивной деятельности в защиту рабочих, стали сближаться с марксистами. Из-за распада Интернационала развеялась угроза диктатуры Маркса в рабочем движении, а радикальный антиполитизм анархо-коммунистов ограничивал свободу конструктивного творчества ничуть не меньшее, чем жесткие марксистские формулы. В итоге такие деятели антиавторитарного социализма, как Гед, Брусс, Малон, Кафиеро, Коста не пошли за Кропоткиным и радикальными анархистами, а приступили к созданию рабочих партий.