Социальная утопия и утопическое сознание в США

Баталов Эдуард Яковлевич

способствуют разложению буржуазной цивилизации29.

В этих суждениях есть немалая доля истины. Контркультура как альтернативная субкультура, формирующаяся в рамках нонконформистских социальных групп,—28 Замошкин Ю. А. Личность в современной Америке. М., 1980, с. 245.

29 См.: Melville К. Communes in the Counter Culture. N.Y., 1972; Hourriet R. Getting Back Together.

325

сложное, внутренне противоречивое, неоднозначное по

своим функциям явление. Она формируется за счет разных

источников и при помощи различных механизмов.

Американская контркультура 60—70-х годов явилась

результатом критики господствующей культуры, которая

осуществлялась различными социальными силами и группами, в том числе и утопическими общинами. Хотя наиболее вульгарные проявления контркультуры выглядели как

истерическое отрицание культуры как таковой, т. е. как

антикультура, в целом она отражала стихийный бунт сознания мелкобуржуазного типа не против культуры вообще, а против ценностей и ориентаций массового общества

и массовой культуры, против технократического варианта

буржуазной культуры. Отсюда полемическая заостренность

контркультуры против мещанского материального благополучия, накопительства, жизненного успеха, нравственного ригоризма, социального конформизма, равно как и

против «абсолютистских» претензий науки, якобы повинной в становлении «массового образа жизни».

Конечно, контркультура 60—70-х годов не стала массовой, реальной альтернативой господствующей буржуазной культуры. Более того, некоторые ее элементы сами

стали со временем частью культурного истеблишмента

американского общества и были использованы господствующим классом в качестве средства манипулирования

общественным сознанием.

Вместе с тем нельзя не видеть, что в контркультуре

60—70-х годов нашел отражение протест против дегуманизации общественных отношений, бюрократизации общественной жизни, роста отчужденности индивида от общества и т. д. Как справедливо отмечал Кейт Мелвилл, если утопические общины и формировавшаяся на их базе

контркультура не давали решения вопроса о том, в каком

направлении следует идти дальше, как перестраивать общество и его культуру, то, по крайней мере, они указывали на реальные проблемы, существовавшие в американском обществе30, и тем самым выполняли эвристическую и

культурно-критическую функцию.

Сегодня, в условиях подъема так называемой новой

консервативной волны, легко может сложиться впечатление, что с тендепциями, которые десять — пятнадцать лет

назад нашли отражение в коммунитарных экспериментах

30 См.: Melville К. Op. cit., р. 7.

326

й были Зафиксированы коптркулЬтурой, покончено раз й

навсегда, а утопические поиски образов альтернативной

Америки прекратились — по крайней мере на длительное

время. Но такой

вывод был бы ошибочным. Несмотря на то

что число коммун за последние годы резко сократилось, а

njc социокультурная роль заметно уменьшилась, поискй

альтернатйвноГо жизненного стиля, альтерн&тйвых ценностей продолжаются31. Зайтра ойи могут подГотойить новую

коммунитарную волну.

31 В качестве примера движения за поиски нового альтернативного жизненного стиля можно указать на так называемое Северо-

Американское движение за добровольное опрощение (North American Movement for Voluntary Simplicity). См. об этом: Steenber-

gen B. van, Feller G. Emerging Life-Style Movements: Alternative to Overdevelopment.— Alternatives, vol. V, N 3, Nov. 1979.

Заключение

Исследование социально-утопической традиции на протяжении истории существования США позволяет сделать

вывод, что утопия играла важную конструктивную роль в

становлении и развитии американского общества. Эта роль

часто недооценивается исследователями, преувеличивающими «реализм» и «прагматичность» американского национального сознания.

В Америке утопия выступала не только формой социальной критики, но и специфическим способом реализации

демократических «обещаний», данных американской революцией и закрепленных в Декларации независимости.

Иными словами, утопия была не только вызовом, но и законной, с точки зрения американца, отнюдь не принадлежавшего к числу «радикалов», формой поиска новых социальных структур и новых ценностей, вполне согласующейся с легитимными способами отправления

политической жизни. В конечном итоге утопия, не получая, как правило, непосредственного осуществления, стимулировала социально-политические реформы, действуя

как своеобразный «механизм давления». В какую именно

сторону подталкивала американское общество та или иная

утопия, зависело от ее конкретного содержания, классовой

сущности и социально-исторического контекста. Вообще

говоря, любая утопия (в том числе, конечно, и все американские утопии), взятая в абстрактной форме, амбивалентна, а ее роль в обществе противоречива. Однако если подходить к оценке роли той или иной утопии конкретно, то

здесь необходимо прежде всего учитывать степень ее соответствия объективным тенденциям развития общества и интересам социальных сил, воплощающих в своей деятельности эти тенденции. Поскольку она неодинакова у разных

утопий, то неодинакова и их реальная историческая роль в

общественном процессе. Сравнивая утопии двух типов, существовавшие в России в конце XIX — начале XX в., 328

В. И. Ленин подчеркивал, что хотя утопия русских народников была романтическим мечтанием «об уничтожении