Социально-психологические проблемы университетской интеллигенции во времена реформ. Взгляд преподавателя
Шрифт:
Сообщалось, что «высшие учебные заведения выпустили около 700 тысяч инженеров, врачей, учителей, агрономов, экономистов и других специалистов. Число научных работников превысило миллион человек, из которых более 275 тысяч имеют ученую степень доктора или кандидата наук» [Об итогах., 1972].
Интенсивное развитие образования имело весьма важные социальные последствия. Буквально за несколько десятилетий оно существенно изменило социокультурный профиль общества. В послевоенный период численность граждан с образованием выше среднего примерно каждые 10 лет удваивалось и к середине 1970-х годов превысило 30 млн. человек. К 1975 г. диплом вуза или техникума имел каждый восьмой житель СССР. В результате не только повысилась способность населения осваивать сложные (профессиональные) виды деятельности,
Достижение благородной цели, поставленной реформаторами, неожиданно обернулось и негативной стороной: снижением уровня школьной подготовки абитуриентов вузов. Выявилось глобальное противоречием советских реформ образования: решение социальных проблем молодежи через расширение доступа к образованию оборачивалось понижением качества подготовки квалифицированных специалистов, а, следовательно, тормозило модернизацию страны и, в итоге, ее социальное развитие.
Образовательный рывок 1958 г. планировался под НТР – научно-техническую революцию. Однако в силу инерционности и негибкости советской экономической системы НТР не дала в СССР ожидаемого эффекта. В результате выпускаемые вузами специалисты оказались недостаточно востребованы. Зато образовался значительный и постоянно растущий дефицит рабочих профессий. По мере того роста числа людей с дипломом о высшем образовании происходит «девальвация» дипломов, и прежде всего -инженерных. В условиях низкой оплаты инженерного труда широкое распространение получил добровольный переход инженеров в рабочие.
Диспропорция в подготовке кадров осознавалась руководством страны – эти проблемы обсуждались уже на июльском (1959 г.) Пленуме ЦК КПСС.
Начиная с 1963 г. Министерству Высшего и среднего специального образования (было такое в советское время) совместно с Госпланом было вменено в обязанность разработать планы подготовки специалистов с учетом требований народного хозяйства.
Проблема дисбаланса выпускаемых вузами специалистов и потребностей реальной экономики страны остается актуальной и поныне – после 20 лет жизни в рыночной экономики. Не оправдались ожидания, что «рынок все решит». В Концепции образования на 2011-2015 гг. говорится, с одной стороны, о закрытии (прекращении финансирования) вузов, выпускающих «не тех» специалистов, с другой – о необходимости введения госзаданий на выпуск «нужных специалистов» [Концепция…, 2011]. Декларируется новая попытка решить старые задачи, но без Госплана.
Однако все ограничилось отдельными и слабыми полумерами и дело было фактически оставлено на самотек. Лишь в середине 1980-х годов была, наконец, предпринята неуклюжая попытка выправить положение, сократив прием в 9-е классы общеобразовательной школы. Остальных предполагалось принудительно отправить в ПТУ. Но все кончилось ничем.
Не делалось главное – не проводилось реструктурирования экономики: реформа пыталась лечить симптомы, а не болезнь, и уже это обрекало ее на провал.
Другой, казалось бы, совершенно очевидный подход – ограничение приема в вуз, – в то время не рассматривался по социальным причинам. Возможность получать высшее образование было одной ведущих ценностей советской системы. И при всей тоталитарности политической системы, всевластии Политбюро, оно не могло позволить себе инициировать сокращение приема в вузы, неизбежно ломающее многим тысячам молодых людей перспективы для их дальнейшей жизни и деятельности.
На рубеже 1960-х – 1970-х годов начинает набирать силу процесс бюрократизации в высшей школе (как, впрочем, и в других институтах советского государства). Результативность работы вузов все больше сводится к формальной отчетности. К концу 1970-х атмосфера «застоя» стала доминирующей не только в экономике страны, но и в системе ее ВПО. Появляются признаки кризиса.
Это и несоответствие структуры подготавливаемых в вузах специалистов требованиям народного хозяйства, и отсутствие гибкости учебных планов, и неоправданно высокая роль идеологической составляющей в учебных планах, снижение качества подготовки специалистов.
Это и недостаточное финансирование вузов, из рук вон плохое их снабжение. Многие проблемы
Отношение расходов на высшую школу к национальному доходу в период с 1950 г. по 1981 г. снизилось в два раза, а отношение расходов в расчете на одного студента к национальному доходу на душу населения сократилось почти в шесть раз за тот же период. Усилились темпы отставания советской высшей школы от прогрессивных мировых достижений в научно-технической, информационной, экономической и управленческой сферах [Растопшина, 2004].
В 80-е годы ХХ века неоправданно низкой стала заработная плата преподавателей, стал падать престиж их труда.
Прогрессируют процессы «эрозии», охватившие не только советский строй, но и само общество. Советская система, еще недавно представлявшаяся как энергичная и вполне жизнеспособная, как бы утратила какой-то свой «внутренний стержень» и перестала эффективно отвечать на новые вызовы, самым значимым среди которых стал вызов со стороны возникшего на Западе «общества потребления».
Проблема потребления «недопотребления» в СССР, по сравнению со странами Запада, была, по мнению А.Л. Андреева, психологической и «коренилась даже не в „провалах экономики“, а во взаимном непонимании поколений» [Андреев, 2008, с. 242]. И тем не менее, как пишет указанный исследователь и аналитик, «… ценность Слова, выражающего некоторую Истину (об обществе, природе, человеке и др. на уровне принимаемой обществе психологической доминанты стала все активнее вытесняться ценностью Вещи (которую в тех условиях еще надо было „достать“)» [Там же].
По сути, это было проявление конфликта двух социальных тенденций, одна из которых была ориентирована на общество образования, а другая – на модель «общества потребления». При этом активным носителем второй тенденции стала молодежь, жизненный опыт которой, как отмечает А.Л. Андреев, «складывался уже не в пылу романтического познавания истин, а в атмосфере приземленных интересов брежневского „застоя“» [Там же].
В советском обществе что-то неуловимо изменилось. В се, что связано с учебой, в том числе в вузе, переходит на уровень повседневной «рутины». Изменяются и мотивы: учиться в вуз идут потому, что «все так делают», «в жизни нужен диплом», «отправили родители, потому что они в свое время получили (или, наоборот, не получили) высшее образование». Формы потребления культуры, оставаясь еще внешне неизменными, уже меняют свой внутренний смысл.
Например, домашняя библиотека, составленная из дефицитных книг, оказывалась уже не выражением личностной потребности, а специфическим знаком престижа. Вспомним «книжный бум» конца 1980-х годов, когда книги приобретали «по спискам», на «макулатуру» – книги стали уже своеобразной «валютой». Таким же «знаком» стало посещение «престижного» театра -вспомним «билетные бумы» в московские театры в начале 1980-х -многочасовые очереди в театральные кассы и спекуляции билетами.
Приметой времени стало нарастание тотального равнодушия ко всему, что выходит за рамки личного благополучия. Происходит снижение духовной энергетики общества и его основных институтов. И эта распространяющаяся во все направления атмосфера «обволакивает» все вокруг, включая и сферу высшего образования.
Большой вред отечественной высшей школе нанесла начавшаяся в 1970-е годы реанимация рабфаков в виде подготовительных отделений вузов. Реально существующая ситуация тех лет существенно отличалась от той, в которой в 1920-е годы создавались рабфаки: ныне большинство тех, кто после школы шел на производство, просто не имели склонности к учебе. Молодых людей с производства на подготовительное отделение приходилось буквально заманивать, обещая им поступление в вуз без экзаменов. Выпустить хороших специалистов из такого «исходного материала» было невозможно, несмотря на затрачиваемые финансовые ресурсы.