Социология: экзаменационные ответы для студентов вузов

Забродин Вадим Юрьевич

В последнее время эту типологию дополняют следующим этапом – постиндустриальным, где промышленные технологии заменяются информационными, предъявляющими принципиально иные требования к профессиональной подготовке и качествам работников. Подобно тому, как индустриальные технологии объединили разрозненные традиционные общины, создав национальные экономики, постиндустриальные способствуют построению общемировой экономической системы.

Ряд представителей структурного функционализма (У. Огборн) также считают материальную культуру источником социальных изменений. Именно изобретения в сфере материальной культуры дают толчок социальным изменениям. Нематериальная культура, включающая социальные ценности, нормы, убеждения и социальные институты, должна реагировать и адаптироваться

к изменениям в материальной сфере. Поскольку ей приходится постоянно «догонять» материальную культуру, между двумя формами образуется культурное отставание или культурный разрыв. Темпы изменений в различных сферах и сегментах общества являются неодинаковыми, что приводит к неожиданным негативным последствиям. Так, изобретение автомобиля привело к появлению целых новых отраслей промышленности, в том числе нефтеперерабатывающей, шинной и т. п., к строительству дорог и, одновременно, к загрязнению окружающей среды. Согласно этой концепции, возникновение социальных проблем проистекает из «общественной дезорганизации», когда социальные институты отстают от изменений в технике и технологии.

Другой аспект влияния культуры на темпы и направления социальных изменений представлен теорией диффузии – «просачиванием» культурных образцов одного общества в другие. Основными каналами и механизмами проникновения внешних культурных влияний являются завоевания, торговля, миграция, колонизация, подражание и др.

Классическим примером исследования роли нематериальной культуры – ценностей индивидов – в экономическом развитии является труд М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1904–1905). Сравнивая распространенность той или иной религии и уровень экономического развития в разных странах, М. Вебер выявил, что в наиболее успешных капиталистических странах сильно влияние протестантизма. По его мнению, такое совпадение объяснялось тем, что одной из главных особенностей этого религиозного течения было признание практической хозяйственной деятельности «богоугодным занятием». При этом принцип мирской активности сосуществовал с принципом личной аскезы– необходимостью воздержания, ограничения потребления и самоконтроля, что соответствует требованиям, предъявляемым рыночной экономикой к человеку. Таким образом, Вебер, в противовес марксизму, показал роль культурных ценностей в самом появлении и развитии капитализма и соответствующих ему социальных изменений.

41. Социология и экономика

Соотношение и взаимодействие социологии и экономики можно рассматривать по-разному: как научных дисциплин и как отраслей научного знания, изучающих общественные явления с различных точек зрения, и т. д.

Взаимодействие экономики и социологии как наук, претендовавших на исчерпывающее объяснение закономерностей функционирования и развития общества, весьма неоднозначно. Еще в 30-е гг. XIX в. О. Конт, обосновывая необходимость «позитивной» науки – социологии, обвинил уже существовавшую политэкономию в метафизичности. Отношение же экономистов к социологии и социальному в доиндустриальном обществе, в целом, мало отличалось от того, которое демонстрировала советская, а теперь – российская действительность.

Один из основателей современной экономической социологии, Н. Смелзер, в «Социологии экономической жизни» (1962) не без оснований укорял макроэкономистов в том, что, создавая высокие математизированные теоретические модели, они жертвуют сложностью неэкономического мира. Только начиная с 70-х гг. ХХ в. можно говорить о повсеместном (в цивилизованном мире) понимании недостаточности чисто экономических подходов для адекватного объяснения современных общественных явлений и методов регулирования общественного развития.

Глобальная тенденция научно-технического и социального прогресса ХХ в. – изменение роли субъекта труда и развитие социальных наук. Данная тенденция обусловила впервые появившуюся реальную (и с этого момента оправданную экономически) возможность влияния на уровень производства путем регулирования условий для развития и использования индивидуального и группового потенциала работников в массовом масштабе.

Следствием этого явилось широкое распространение социологических исследований

как метода выявления и учета мнений и оценок работников. Таким образом, работники становятся объектом целенаправленного регулирования в интересах производства. В целом индустриальная социология на Западе возникла, оформилась и развивается сейчас в тесной связи с потребностями менеджмента и предпринимательства.

Следует особо подчеркнуть, что объектом широкого научного и практического интереса «человеческий фактор» экономики стал лишь тогда, когда в условиях жесткой конкуренции была доказана и подтверждена связь между экономической эффективностью функционирования организации, с одной стороны, и особенностями производственного взаимодействия работников как целостного процесса, с другой. Этому предшествовал достаточно длительный, начиная с исследований Ф. У. Тейлора в конце XIX в., этап поисков резервов эффективности производства путем рационализации труда индивидуального работника. Работник тогда рассматривался исключительно как рабочая сила и являлся, по точной марксовой формулировке, – «частичным» работником.

С критикой тейлоризма за игнорирование им индивидуальных различий в физических и психологических характеристиках работников, которые, несомненно, оказывают влияние на процесс и результат труда, выступали, в частности, американские социологи Э. Мэйо, X. Ландсбергер и др. Примечательно, что помимо ученых, требования разработки способов и методов управления, обеспечивающих повышение эффективности производства за счет научно обоснованного использования человеческих ресурсов, были выдвинуты и представителями промышленности.

Объективный процесс развития общественного производства, повышение уровня сложности техники влекли рост квалификации и образования массовых слоев работников. Акцент на изучении атомизированной личности отдельного работника, ориентировавший на разработку все более изощренных средств внешнего контроля за его поведением, не позволял найти удовлетворительное решение производственных проблем. Требовал этого и надвигавшийся экономический кризис, признаки которого наиболее продвинутые промышленники ощутили значительно раньше, чем он разразился в полной мере. В 1926 г. на средства «Фонда Рокфеллера» был создан специальный отдел промышленных исследований при Гарвардском университете.

С 1927 по 1932 г. индустриальные социологи этого отдела проводили исследования на заводах фирмы «Уэстерн электрик компани» в городе Хоторн (США), вошедшие в историю как «Хоторнские эксперименты».

В ходе этих исследований впервые были научно установлены и зафиксированы причинно-следственные взаимосвязи между абсолютно «нематериальными» социальными факторами процесса производства и особенностями трудового поведения и, соответственно, «материальными» результатами деятельности работников. Был сделан вывод, что на показатели труда рабочих существенное влияние оказывают не только и не столько их индивидуальные психологические характеристики, а отношения друг к другу, к руководителям, администрации. Поведение рабочих в значительной степени регулируется групповыми нормами и социальными санкциями. На первое по значимости место работники ставят интересы и цели поддержания и развития взаимоотношений между собой, и в этом они объективно противостоят целям менеджеров, заинтересованных в первую очередь в повышении эффективности производства.

Важным следствием экспериментов стало научное подтверждение ограниченности концепции «экономического человека» и первые шаги к созданию модели «человека социального». Эффективность влияния на результаты труда заработной платы оказалась столь зависящей от многих факторов, что это влияние на индивида было невозможно рассматривать как независимое. В числе этих значимых факторов выделялось «коллективное определение ситуации»: общие для рабочей группы восприятие и оценки трудовой ситуации, которые формируются под воздействием групповых норм. Например: восприятие и оценка положения рабочих на предприятии, отношения к ним со стороны руководителей, возможностей и способов группового противодействия эксплуатации и пр. Предприятие стало рассматриваться не как совокупность атомизированных индивидов, а как особая «социальная организация», основой которой являются социальные отношения между людьми.